4107 год
Вильгорд

Совайо лежит на ковре из сосновых игл и нет ей дела ни до чего боле, окромя лоскута небесного покрывала над головой, который виднеется среди высоких темно-зеленых верхушек древних деревьев. В небе над Совайо парит орел, раскинув крепкие крылья, как два берега по обе стороны реки. Совайо смотрит на мир глазами орла, притаившись, чтобы не выдать своего присутствия хозяину птичьего тела. Орел - горделивая птица, не терпит незваного соседства, особливо неумелого и неуклюжего. Совайо помнит, как в прошлый раз задела неосторожно мысли орла, разметав их в его разуме, словно черепки глиняной посуды в чуме туна-целителя. Ох, как кричал на нее тун, гонясь по всему поселению, поколачивая длинной сучковатой палкой, на которую привык опираться при ходьбе, так как хромой был уж не первый десяток лун. Совайо помнит, как больно впивалось дерево в оголенную кожу ее тела, помнит, как обжигали острые концы обломанных веток, и все равно то не было так худо, как момент, когда орел обнаружил ее присутствие и выгнал ее прочь. Совайо казалось, что ее голова треснула и разлетелась мириадами черепков. Не припомнит она, сколь долго лежала тогда на земле, пока сознание не вернулось к ней, пока дыхание не восстановилось, а глаза снова стали видеть. И даже после еще несколько часов мучилась она острой болью, что усиливалась от малейшего движения, резкого звука или яркого солнечного света. До дома тем днем Совайо так и не добралась, так что заночевала в лесу под сосной, укрывшись плотным лоскутом щедро разросшегося по земле мха.

Совайо лежит на ковре из сосновых игл и краем уха цепляет знакомые звуки приближающихся мягко ступающих кошачьих лап. Совайо мягко отпускает орла, словно мышка юрко выскакивает из птичьего сознания, возвращаясь в свою собственную черепушку, чтобы спустя пару мгновений сгруппироваться и резко вскочить на четвереньки навстречу подросшему уже котенку рыси. Та Ёхо рычит от неожиданности и злости, что ее неожиданная атака не получилась, что заметила ее Совайо раньше, чем то полагалось человеку или какому другому животному, испортив кошачью охоту. Совайо смеется и сгребает рысь в свои объятия, гладит ее жесткую шерсть, слушает серьезно кошачьи возмущения, похожие на детские крики - тонкие и высокие. Совайо целует мокрый и шершавый кошачий нос и смотрит внимательно в желтые кошачьи глаза, похожие на ее собственные, убеждает кошку успокоиться и простить. Та Ёхо вспыльчивое животное, но отходчивое, не проходит и пары минут, как она начинает ластиться и мурлыкать, жмурясь в руках Совайо.

- Вот ты где, - голос брата раздается неожиданно и тут же нарушает привычную Совайо музыкальную паутину звуков леса, - отец велел привести тебя домой.

- Я не слышала тебя! - почти обиженно восклицает Совайо, поднимаясь с земли и глядя на брата из-под нахмурившихся бровей.

- Это потому что я - лучший охотник племени, - Сарамат смеется и, присев рядом с Совайо на корточки, вынимает из волос сестры сосновые иглы.

- Хвастун ты, лучший на все племя, - фыркает Совайо, но отсутствие звука шагов ступающего по лесному ковру брата, признает и руку его не отталкивает, хватается вместо этого за нее и ловко поднимается на ноги, - чего хочет большой князь?

- Сегодня день предсказания, - напоминает Сарамат и ловко уворачивается от прыжка рыси, которая семенит рядом с ними игриво, - ты не должна бояться встречи с судьбой, - неожиданно серьезным тоном произносит брат, замечая, как стала хмуриться Совайо, - ты ведь и так знаешь, что в следующем году тебя ждет и тебе не страшно. Так не нужно бояться событий, какие последуют через несколько лет.

- Это не просто события, это судьба, - Совайо пинает шишку, попавшую под ноги и не стремится смотреть в глаза брату, ведь ей страшно, а страх - это пальцы Омэля, которые он запускает в твою душу, не место им там, - одно дело, когда твоя судьба - быть большим князем, а другое - куковать на горе в одиночестве в компании куска золота! - да, Совайо еще следовало поучиться почтению к своим богам и их идолам, но у нее еще будет время и не будет выбора.

- Знаешь, на твоем месте я бы об этом не переживал, - отвечает Сарамат, поглядывая на сестру с притаившейся во взгляде хитрецой, - слишком много чести для такой непочтительной дикарки, - Совайо шипит, словно змея, и бросается на брата одновременно с рысью, вместе они валят парня на землю и превращаются в катающийся по мху клубок рук и ног, издающий при том целую массу около человеческих звуков, когда же все трое устают, Сарамат остается лежать на земле рядом с Совайо и, смотря в небо, произносит с теплой улыбкой на губах, - упаси нас Ен от такой Хранительницы, - и Совайо, выпустив эмоции и страх наружу, наконец, весело смеется в ответ на слова брата, идя на встречу с туном уже без страха и тревоги.

***

4107 год
Полазна

Совайо бредет по ковру из сосновых игл, высокой травы и мха и нет ей дела до запрета отца, велевшего не пересекать границу Вильгорта. Совайо упрямо спускается к изножию гор, туда, где лежит Полазна - то ли соседская, то ли вражеская. Совайо не под силу разобраться в сложных геополитических вопросах и категориях, которыми привыкли мыслить и руководствоваться взрослые. Совайо привыкла руководствоваться собственной природой и своими желаниями, даже если они шли наперекор указам отца. Совайо не раз за то попадало и частенько довольно серьезно, да только против себя и своей сути не пойдешь - себе дороже. Совайо знает это, как никто другой. И больше не станет повторять этой ошибки. Никогда.

Слова туна, спустя пару лун, наконец, улеглись в ее душе и даже обрели какие-никакие очертания будущего. Совайо услышала то, чего совсем не ожидала и поначалу решила даже, что тун и боги решили над ней подшутить. Будто это проверка какая-то, обидная, глупая и нелепая. Но нет, то была не шутка и не проверка. И ей ходится с этими мириться. И учиться жить. И вскоре судьба предсказанная становится для Совайо путем, которым она намеревается следовать. Она так боялась одиночества, а, оказалось, бояться надо было совсем иного. Впрочем, прожить жизнь среди иноверцев, навсегда оставаясь для них полудикой чужачкой, не то ли еще одиночество?

Совайо не знает, куда она точно идет. Совайо доверяет своей судьбе и пути, который ей предначертан, а, значит, сам ложится под ноги. Совайо достигает границы леса и замирает, услышав голоса. Совайо прячется за широким кустарником и наблюдает за двумя мужчинами, одетыми в искорские, не вогульские, наряды. Тот, что одет богаче, держится статно и уверенно, спрашивает с другого, дает указания. Совайо приглядывается, но мало что видит сквозь густо поросшие листьями ветви кустов. Совайо выискивает взглядом ближайшую птицу, чтобы присмотреться к мужчине ее глазами, но птиц, как по усмешке Омэля, вокруг не находится. Боится живность искорских краев. Знает, что здесь она не хозяйка, а добыча.

- Ой, - резкий поток воздуха лишает Совайо укрытия и сдувает ее черные, как смоль, волосы за спину. Совайо сомневается пару секунд, решая, как поступить дальше: убежать или идти напролом, и выходит в итоге вперед, пробираясь через брешь в кустарнике, созданную по велению величавого мужчины, что так и стоит перед ней, - а я только князю удельному земли этой отвечу, - произносит она на общем наречии Арконы, которому с детства учил их с Сараматом отец, как княжеских детей, которым то впрок будет, - не князь ли ты часом, мил человек, Всеволодом нареченный? - смотрит она на мужчину сверху вниз, но так, что видно - то лишь из-за разницы в росте, никакой иной разницы между ними она не видит и не проводит.

- Ша, Та Ёхо! - приходится ей прикрикнуть на внезапно выскочившую из леса рысь, ощерившуюся и ставшую в защитную позу между своей хозяйкой и незнакомцем, - не враг, - произносит Совайо четко словами и мыслями, убеждая кошку отступить.

Не зная, впрочем, кто перед ней, на самом деле. Но, если судьба ее должна была привести к ногам врага, не так ли тому и быть?