ТИСКИ ГУСТОГО БЕЗУМИЯСтать льдом, но не туманом; снегом, но не слякотью; окаменеть, но не растечься.
Ригинлейв Хорфагер & Златан Видинский 19 ноября 4128, середина дня, море близ берегов Ругаланна
[indent]Море неистово и жестоко, оно непослушно человеку и зверю, и разве что боги способны с ним хоть как-то совладать. Даже мороз, столь же злая и беспощадная стихия, был не противник морю, не в силах сковать его просторы своей цепкой хваткой. Осень уж истекала, и уже сейчас отправляться в плаванье было делом едва ли разумным и безопасным, но здравомыслие — удел глупцов, что хотят жить долго.
[indent]Холод ощущался куда сильнее, чем должен бы. Туман — цепкий, влажный, обволакивающий, тяжёлый — он пытался проникнуть под меха и кожу, пропитать шерсть, сделать что угодно, чтобы добраться до тёплых человеческих тел. Его давление ощущалось, словно чья-то злая воля. Он мешал дышать, забивая лёгкие влагой, он мешал видеть, скрадывая даже волны в десятке шагов от борта непроницаемой пеленой, и даже звуки казались приглушёнными. Вместе с ледяным, почти зимним, морем они выступали негостеприимными хозяевами, которые ясно показывали пришельцам — вам здесь не рады.
[indent]Эта область была известна среди ругаланнских моряков. Не столь широко, чтобы каждый о ней знал, но то тут, то там пробегал слушок, рассказывалась легенда, творилась история. Молвили, что в глубине этого тумана есть земля, но не было тех, кто взялся бы туда проводить. Правда была в том, что в этой белой мгле можно было блуждать вечно, потеряв свет солнца и звёзд вместе с последней надеждой.
[indent]Но не сегодня!
[indent]Диск из серебра, почерневший от времени и прикосновений, указывал им путь. На оборотной его стороне была сложная гравировка в виде карты, столь мудрёно и искусно стилизованной, что едва ли в ней можно было что-то понять. На лицевой же стороне, в самом центре, была игла, на которой, словно бы без всякого крепления, была стрелка. Едва нос драккара коснулся клочьев тумана, как стрелка ожила, и с того момента ей стало всё равно на качку и волны, на усилия гребцов и ухищрения того, кто держал чудное устройство — она всегда указывала в одном и том же направлении. Эта же стрелка и выступала единственным ориентиром.
[indent]Высокий закутанный в меха мужчина держал устройство стоя у самого носа, то поглядывая на стрелку, то в непроглядный туман. Влага замерзала инеем на его бороде, холод так и тянулся к нему, но воин не обращал на это внимания. Под размеренное уханье гребцов он мрачно смотрел вперёд, размышляя о том, что же это за глупость такая — жить долго?
Отредактировано Златан Видинский (2023-02-14 23:48:58)