Верно после такого ранения Ярославу пришлось бы долго восстанавливая силы и здоровье, но на счастье нашелся у князя верный "помощник" – вампирское кольцо, заговоренный перстень вытягивал жизненные силы из слуг и рабов, по капле, почти и не заметно, но зато рана заживала словно на глазах, а силы с каждым днем прибавлялись.
На четвертый день князь в своих покоях созвал ближайших бояр на совет, на шестой – поднялся на ноги. Бабка Мила, правда, охала, причитала да грозилась "неслуха" (пусть бы "неслух" уж давно на две головы выше нее, да и княжий перстень примерил) в покоях запереть, чтоб рану не растревожил, но Яр только отмахивался – не дело ему сейчас в постели отлеживаться! Со дня на день удельные князья в Ясуне соберутся, новому князю клятвы приносить, убытки после битвы нужно подсчитать (а там глядишь и послание от Великого князя придет) да особо ярым боярам ума прибавить – не по нраву им княжич, сын ромейки пришелся! Будто и не одна кровь у них, будто не одного отца сыновья! На соседние земли кивают, где власть колдун взять! А еще Злата… не желая и из любимой силы тянуть, сестру из своих покоев Яр старательно выпроваживал, хотя и сердце от тоски щемило, будь его воля, так и на минуту бы от себя не отпускал! Ну и как же тут было отлеживать бока в княжеских покоях? В общем, причитания и укоризненные вздохи старой няньки князь хоть и выслушивал, а делал все равно по-своему.
А сегодня (подумать только!) Ярослав и вовсе надумал по городу прогуляться и не в одиночку, а с княжной! Оттого и спешил сейчас Яр в покои к Злате, надеясь увести сестру раньше, чем в терем придут многочисленные подружки-боярские дочки или же мачеха придумает для Златы какое-нибудь занятие, лишь бы удержать ее подальше от брата.

Отредактировано Ярослав Ясунский (2023-02-17 15:27:07)

Коридоры, залы, лестница, а вот и покои Златы. По первому же стуку дверь отворилась и челядинка, увидев, что за гость пожаловал к княжне, улыбнулась, свернув хитрющими глазами, склонилась в низком поклоне и отступила в сторону, пропуская его в комнаты.
А в покоях Златы тихо и спокойно, не слышно ни девичьего щебета, ни голоса Мары и Яра это радует, он уже представляет, как сейчас обнимет любимую, коснется нежных, сладких губ, но… помимо служанки и Инея (которого Яр мимоходом потрепал по большой, лобастой голове) в опочивальне княжны оказалась еще и старая нянька. А бабу Милу так просто из спальни не выдворишь, то есть власти-то у него хватит и старуха даже подчинится, но язык на такое не повернется и князь, с немалым сожалением отогнав мысли о поцелуях и усмехнувшись на беззлобное ворчание, лишь покачал головой.
- Святобора и кнутом за бумаги не засадишь, а отчет от казначея надобно было принять. А поспать… Баб Мил, ты за окно-то глянь, день сегодня чудный, где ж тут в тереме сидеть? – и бросив на княжну ласковый взгляд, спросил. - Злата, поедешь со мной в город погулять?
В предложении князя был хитрый расчет – и княжну из терема "похитить", и в городе показаться - в храм заглянуть, на жертву Дажьбогу и Хорсу денег пожаловать и в торговые ряды – и Злату какими украшениями или лентами в косы порадовать и чтоб о его здоровье пустых слухов в столице не ходило. А потом… потом может и Злату удастся уговорить за городские стены выехать, а там речка и луга с пряным, пропитанным солнцем разнотравьем и ни служанок рядом, ни бояр, ни мачехиного пригляда.
Оставив княжну и старую няньку собираться на прогулку, князь покинул спальню, вернулся в светлицу, следом за ним, вывалив розовый язык, потянулся и Иней. Устроился на диване у окна, Яр запустил руки в густую, белоснежную шерсть и здоровенный пес довольно прижмурился от хозяйской ласки.
Впрочем, ждать пришлось не слишком долго, а когда Злата показалась на пороге Ярослав так и замер, забыв про пса, лишь восхищенно выдохнул.
– Ох, хороша у меня сестрица. Красива до того, что аж смотреть больно, будто на ясное солнце!
Улыбаясь, Яр поднялся на ноги, шагнул ей на встречу и взяв за руку, вывел из покоев. Правда, выдержки хватило ненадолго, едва покинув комнаты княжны, за первым же поворотом прижал ее к себе, обнял ласково, осторожно, словно самое дорогое в мире сокровище.
- Соскучился я по тебе, ласточка.
Чистая правда – вроде бы только вчера вечером виделись, а казалось будто целый месяц прошел! Однако раздавшиеся шаги заставили насторожиться и не размыкая объятий, князь нащупал ручку двери, открыл да так, спиной вперед, и шагнул в комнату, затащив следом и сестру и аккуратно, бесшумно прикрыл дверь. Замер, прислушиваясь, шаги в коридоре зазвучали ближе, но человек прошел мимо и Яр склонив голову, легонько, дразняще чмокнул Злату в макушку и довольно рассмеялся.
- Вот уж не думал, что когда-нибудь в своем же тереме от слуг прятаться буду. – Чуть помедлил и с явной неохотой выпустил Злату из объятий, отступил на шаг. - Но нам лучше поспешить – а то ж как бы княгине не донесли, что я тебя из терема украл, еще чего доброго попробует перехватить, пока со двора не уехали и какое дело тебе придумает, чтоб рядом удержать.

Отредактировано Ярослав Ясунский (2023-02-25 11:47:51)

Поцелуй был долгий и сладкий и оторвался от ее губ Ярослав с большим трудом.
- Златка, не балуйся! – чуть отстранившись, Яр со смешком погрозил проказнице, словно давно-давно, в детстве, когда сестрица не слушая нянек убегала к старшему брату. – А то ж мы так и из терема не выйдем, до самого вечера будем в покоях целоваться!
Не то, чтоб Ярослав был против поцелуев, но в княжьем тереме их и отыскать легко и делами загрузить, не дав вволю намиловаться. Взяв Злату за руку, Яр коснулся губами тонких пальцев и все же вывел сестру из покоев.
А княжеское подворье жило своей жизнью: туда-сюда сновали служанки и рабы, спеша выполнить всю порученную работу, слышались разговоры, смех и звон мечей – княжья дружина испытывала силушку молодецкую. При виде Яра и Златы мечи перестали петь, а дружинники с улыбками поприветствовали князя с княжной, а самый юный воин, почти мальчишка, дернулся было вперед, явно не понимая куда это князь собрался без своих верных обережников, но Мирко ловко цапнул его за шкирку и покачал головой – уж верно, если б князю охрана потребовалась, так о том заранее бы сообщили.
У крыльца их ждал уже оседланный конь и мальчишка-конюх, что придерживал коня за поводья, склонился в поклоне. А темно-каурый в белых "чулочках" и белой же стрелкой на морде Буран при виде хозяина радостно заржал, потянулся на встречу.
- Я тоже тебя рад видеть. – Протянув руку, Яр ласково погладил коня по морде, вытащив из поясной сумки яблоко, скормил его Бурану и обернулся к Злате. – Не против верхом прокатиться? А то ведь могу и карету велеть запрячь.
Получив ответ, Ярослав легко, словно невесомую пушинку, подхватил ее, поднял и посадил на коня, забрался сам и вдруг фыркнул от смеха. Обнял княжну за пояс, прижал к себе и шепнул на ухо.
- Злат, а помнишь, как ты меня уговаривала научить тебя верхом ездить?
Верхом княжна Березья ездила лучше иного мальчишки – ее, семилетку, Яр сам посадил на коня и обучал верховой езде. Правда, когда Злата впервые изъявила такое желание, Ярослав только отмахнулся - вот же выдумала глупость какую! Где ж это видано, чтоб княжны верхом ездили?! Девиц другим наукам обучают, а не по полям скакать! Сначала Злата пыталась его уговорить, а потом они чуть ли целую седмицу не разговаривали – Злата дулась на брата, что посмел отказать в просьбе, а Ярослав надеялся переупрямить сестру, надеялся, что столь глупая затея покинет ее голову.
Но в конце концов, поняв, что столь упрямый нрав не сломить, Яр сам пошел на мировую. Бабка Мила, хоть и догадывалась, что затеяли ее воспитанники, отчего чуть ли не каждый день с самого утра уезжают за городские стены, но молчала, не рассказала об их секрете ни Маре, ни князю, иначе маленькую княжну точно бы заперли в тереме.
Улыбнувшись воспоминания, Яр подобрал поводья и направил коня к широким воротам, что вели из княжьего терема на улицы города.

Плавать научить. Яр помнил и широкий берег, усыпанный мелким, речным песком, и теплую, чистую, прогретую солнцем реку, и то, как он, "украв" юную княжну у многочисленных нянек, увозил ее за городские стены, там была особая заводь, где они, кажется, целыми днями могли дурачиться, плескаться в воде, а то и просто греться на солнце, делясь самыми страшными тайнами и секретами. Теплые воспоминания. Беспечное, беззаботное детство княжны. Но сейчас воображение нарисовало совсем другой образ – Злата, в тонкой рубашке, намокшей и выгодно обрисовавшей гибкий, девичий стан. Князь хрипло выдохнул и тряхнул головой, прогоняя столь соблазнительное видение и крепче прижав к себе Злату, улыбнулся – о, знала бы она, что за мысли сейчас бродят в его голове!
Княжий терем давно скрылся из вида, потянулись широкие улицы, боярские и купеческие дома и на замечание Златы Яр невольно глянул на ворота усадьбы и, усмехнувшись, покачал головой.
- Никогда не пробовал яблок из его сада – в моем детстве яблони только-только посадили, а когда они выросли – уже мне стало не по возрасту лазить в чужие сады. Но неужели ты охотилась за яблоками по чужим садам? – рассмеялся, - Оказывается я чего-то не знаю о своей сестренке.
Странно было осознавать, что у них со Златой могут быть разные воспоминания о Ясуне – с каждым годом столица становилась краше, строилась, ширилась, возводились новые дома, лавки, храмы, росли новые сады... В его детстве город выглядел иначе, чем в воспоминаниях Златы. Ярослав попробовал представить, какой была бы его жизнь, если бы мать сумела оправиться от болезни и отец не привел в терем ромейку. Если бы в его жизни не было Златы. Попробовал, но не сумел – слишком уж много места княжна занимала в его жизни, в его мыслях и сердце.
Услышав вопрос, Ярослав с явным сожалением покосился на дорогу, ведущую к Закатным воротам (вот бы прямо сейчас направить туда Бурана!), но долг, как всегда оказался важнее.
- Для начала в храм, а потом и на торги хорошо бы заглянуть. А уж после… Злат, а поедем за город? Не хочется так скоро возвращаться в терем.
Вскоре Буран вывез их на просторную площадь перед храмом. Спешившись, Яр помог спуститься Злате на землю, привязал повод к коновязи и протянув ей руку, кивнул на возвышающийся храм.
- Идем?
Храмы в Березье – просторные, светлые, с высокими сводами, залитые солнечным светом, а воздух пропитанный запахом трав, меда и горячего воска, дарит ощущение покоя и умиротворения. Сейчас в храме было тихо и пусто - утренняя служба уже закончилась, и прихожане разошлись по своим делам.
Улыбнувшись Злате, Яр выпустил ее руку, пересек храм и остановился у алтаря Живы, склонил голову, мысленно обращаясь к богине, вознося хвалу и благодаря за то, что позволила остаться на земле.
Скрипнувшая дверь и шаги отвлекли от молитвы, Ярослав обернулся и увидел одного из жрецов. Служка явно не ожидал кого-то застать в храме, смутился, поняв, что помешал князю, подался было назад, но Яр отрицательно качнул головой и сам пошел ему на встречу, после недолгой беседы увесистый кошель перекочевал из рук князя к жрецу. Хорошая жертва будет, щедрая, боги останутся довольны.
Покинув храм, князь с княжной отправились на торжище. Здесь, как всегда было шумно и многолюдно – торговцы на все лады нахваливали товар, покупатели – приценивались и торговались, пытаясь сбить цену, где даже звучала музыка – не иначе, как уличные скоморохи развлекали народ песнями и плясками. Однако, гулять по торговым рядам не хотелось и подхватив Злату под руку, Яр потянул ее в одну из лавок.
- Здравы будьте, Ярослав Брячиславович и Златояра Брячиславна. – Купец, глядя на пожаловавших в его лавку гостей, с достоинством поклонился и с улыбкой добавил. – Слыхал я, князь, будто тебе уж погребальный костер собирали, но вижу обошлось.
Переступив порог, Ярослав вежливо ответил на приветствие.
- И ты будь здрав, Белозар Велимирович. – За прилавком сегодня стоял сам купец Лашин, верно, отослал старшего сына, что обычно распоряжался в лавке на остров Самоцветов, за новым товаром. Купец, высокий и крепкий, с окладистой бородой был лет на пять старше их со Златой отца. С Лашиными Ясунские водили давнюю дружбу – на купеческую семью работали самые талантливые и именитые ювелиры Березья и украшения в этой лавке неизменно удивляли своим изяществом и красотой, так что выбора, куда привести Злату и каким подарком порадовать для Ярослава в общем-то даже и не стояло. - Злата меня спасла, удержала рядом, не позволила уйти по Калиновому мосту. – Князь перевел ласковый взгляд на сестру, а купец негромко, одобрительно хмыкнул, верно, решив, что княжна приносила жертвы и молилась день и ночь Живе, а не сидела сама у кровати брата.
- Ну, душа моя, выбирай, чего тебе хочется.
Ярослав приобнял княжну за талию и кивнул на обитый дорогим бархатом прилавок, где блестели серебром и золотом, сверкали самоцветами, жемчугом, переливались медовым янтарем серьги, кольца, броши, бусы.

Увидев удивленно-недоверчивый взгляд Златы, Ярослав лишь улыбнулся - не в стеклянных же бусах княжеской сестре (а теперь и невесте, пусть бы об этом пока лишь знали они двое) ходить! Подарок ей под стать должен быть!
- Нравится? – можно было и не спрашивать – Яр видел, как разгорелись глаза Златы да и то правда, ожерелье было выше всяких похвал, талантливый ювелир его создал.
Он сам взял его в руки и одел на шею Златы, с крошечным замочком пришлось повозиться, но все же застегнул и взял сестру за плечи, мягко развернул к большому зеркалу. Правда, поймав ее взгляд в зеркале, улыбаться Яр не спешил, разглядывал внимательно, задумчиво и снова глянув на купца, попросил.
- А подай-ка, Белозар Велимирович, еще и очелье с рубинами и височными кольцами.
Просьбу купец выполнил мигом, принес очередной ларец и Ярослав порадовался, что баба Мила догадалась переплести княжну по-простому и теперь ее голову украсила полоска ткани, богато расшитая золотыми нитями, украшенная рубинами, а в золотых височных кольцах мелодично позвякивали крошечные бубенчики и ярко сияли хрустальные бусины. Купец одобрительно крякнул, а князь улыбнулся и кивнул.
- Хороша! 
Яр знал, что цена за такую красоту будет не малая, но также знал, что для них Лашин цену назовет честную, оттого и торговаться не стал, расплатился с купцом полновесными орлами. Распрощавшись с купцом, князь с княжной покинули лавку, снова оказавшись на шумной, залитой солнечным светом улице, среди множества людей.
Приметив в толпе мальчишку-лоточника, Ярослав подозвал его и протянув монету получил взамен берестяной кулек с орехами в меду и тут же передал его Злате.
– Держи. - Сам Яр к этому лакомству был равнодушен, но помнил, что сестра любила. Впрочем, сейчас эта "нелюбовь" ничуть не помешала ему запустить руку в кулек и самым наглым образом украсть сладкий орешек, а князь, посмеиваясь, поинтересовался. – Довольна ли красавица моя? Желаешь ли еще чего-нибудь?
Покидать торжище Ярослав не спешил, подав руку Злате повел к помостам, откуда доносился смех и музыка. Люди перед князем и княжной расступались, но при этом улыбались, радовались и желали здравия, Яр улыбался в ответ и коротко отвечал на приветствия, пожалуй, решение прогуляться по городу было верным.
На низеньком помосте отплясывали, пели, играли на свирелях и лютнях, ходили колесом ярко разряженные скоморохи, а один даже держал на цепи небольшого медведя и тот, встав на задние лапы, тяжело переваливался-танцевал под музыку.
- Ну-ка, мишка, - скоморох с медведем приметил, что за гости пожаловали на представление и дернул медведя за цепь, - поклонись князю с княжной!
Под дружный смех толпы медведь, переваливаясь с лапы на лапу, вышел вперед и глухо урча, важно поклонился.

Век помнить будем – не пустые слова, то что их приветила княжна, а уж тем более получить угощение из ее рук – большая честь, даже не все бояре и удельные князья могли таким похвастаться и Ярослав мог поспорить на что угодно, что и правнуки этого скомороха будут знать историю, как сама княжна угостила их прадеда.
Ярослава понимал, что Злата все делает правильно – после поражения в битве при Ярге, после смерти князя людям нужно было дать пищу для разговоров, надежду на лучшее, ведь отчасти из-за этого он и решил поехать в город и, пожалуй, стоило поблагодарить Злату за ее поступок, но… глядя на разливающегося соловьем скомороха, на улыбающуюся ему княжну Яр почувствовал подступающее раздражение. Захотелось забрать отсюда княжну, увезти, спрятать в тереме за семью замками… и мысленно сам же себе отвесил оплеуху – нашел к кому ревновать! Верно, сумей Злата подслушать его мысли, так и на смех бы подняла! К тому же, Березье не соседние княжества, где девицы со двора и шагу сделать не могут. Молодую княжну в Ясуне знали и любили, надумай он ее спрятать в княжеских покоях, так ведь слухи и кривотолки пойдут, а сама Злата едва ли оценит такой его поступок.
- Хорошо ваше выступление. Прими же и от меня подарок, – с этими словами князь шагнул вперед и на ладонь скомороха легли серебряные, словно рыбья чешую, соколы. По толпе снова прокатился рокот людских голосов, а скоморохи рассыпались в благодарностях, снова зазвучала музыка, они пустились в пляс, громко славя князя с княжной. Немного понаблюдав за скоморохами и медведем, Яр легонько приобнял сестру за плечи и улыбнулся.
- Ну в храм заглянули, простому люду на торгах показались… Злат, поедем за город? Хочу рядом с тобой побыть, без лишних глаз.
Злата… - имя ее слаще меда, теплое, солнечное, ласкает слух, да и она сама сейчас как весеннее солнышко – ласковая, нежная, доверчивая, чуточку сонная и такая родная!
Воспоминания об утре после той, самой тяжелой ночи были приятны, заставили Яра улыбнуться. Но, кажется, те ранние часы были последними, когда им удалось провести наедине – стук в дверь и явившиеся в покои князя баба Мила с лекарем и служанками развеяли столь хрупкое ощущение покоя и счастья. А все следующие дни рядом постоянно крутились слуги, рабыни, бояре, казначей, старая нянька, лекари, оба братца разом, а то и сама княгиня… за все прошедшие дни выкроить время на то, чтобы побыть со Златой удавалось очень редко и тех минут, что принадлежали только им двоим, Ярославу было ох, как мало. Оттого-то сейчас князь, взяв сестру под руку, весьма настойчиво потянул ее обратно к храму, к коновязи, где остался Буран.
Немного попетляв по улицам, конь снова вынес их на перекресток, а оттуда - к Закатным воротам и дальше, за городские стены. Когда высокие, неприступные стены Ясуна остались далеко позади, а под копыта коня легла пустая дорога Яр, пустив Бурана шагом, крепче обнял Злату, прижал ее к себе, прошелся губами по шее и плечам и тихонько рассмеялся.
- Чувствую себя разбойником, что красну девицу из терема украл!
Вскоре Ярослав заставил Бурана свернуть с дороги в поля, а оттуда – к реке, к "их" со Златой заводи. На этом берегу Ярослав не был с прошлого лета, но отыскать его не составило труда. Берег тут изгибался полумесяцем, высокие ивы склоняли ветви к самой воде, а воздух – был сладким, духмяным от запаха трав и цветов.
Спешившись и ссадив девушку на землю, Ярослав снял седельную сумку, расседлал и стреножил коня. А потом достал из сумки одеяло (не смотря на теплый, по-летнему солнечный денек просто сидеть на земле было бы холодно, а на одеяле в самый раз) и, поймав взгляд сестры, усмехнулся.
- Я надеялся, что ты не только в храм и на торги согласишься со мной съездить, но и за город, вот и подготовился. Можем даже перекусить, - улыбаясь, князь легонько похлопал ладонью по сумке, - я взял вино и закуски.

Осмотрев берег, князь согласно кивнул – похоже и правда никого не было, да оно, верно, и не удивительно - отыскать эту заводь в кольце ив не так-то просто. На слова Златы улыбнулся и покаянно качнул головой.
- Верно, забыли, - глядя, как княжна раскладывает угощение, Яр вдруг вспомнил, как его самого в детстве мать учила привечать и задабривать духов-хранителей. Но у сестры это все же получилось куда лучше, духи к ней были более благосклонны и откликались на ее просьбы куда охотнее – из-за колдовского дара? Или просто оттого, что удел женщины – хранить мир и покой, а война и смерть даже духам не по нраву? - И не мудрено – сейчас все мои мысли только о тебе, Злата.
А из сумки помимо хлеба появились сыр и мясо, порезанные на ломтики, вино и пара серебряных кубков, а еще туесок с кусочками яблок, вываренных в меду и высушенных на солнце, отчего те стали полупрозрачными, янтарно-желтыми, словно и сами были осколками небесного светила.
Яр прошелся взглядом по стройной девичьей фигурке, по высокой груди и на призыв Златы, пододвинулся к ней ближе, потянулся поцеловать да так и замер, чуть удивленно глядя на нежданный дар, но все же протянул руку и осторожно взял подарок. Колдовского дара в князе Березья не было ни капли, но все же, даже он понял, какую ценность сейчас держит в руках.
- Злата… - От прикосновения к рыжим ягодам пальцы словно кольнуло острыми иголочками и тут же неприятное ощущение сменилось удивительным теплом и спокойствием, что разлилось внутри, а Яр восхищенно выдохнул, улыбнулся, глядя на сестру. -  Ну угодила, ласточка моя! Такой подарок ни за какие орлы не купишь!
И ведь действительно так – в лавках и на ярмарках можно любые обереги сыскать и будут они служить верой и правдой, но те, что зачаровала любимая особой силой обладают и получить такой дар – поистине бесценно.
- И когда ты только успела его зачаровать? Но оберег мне теперь ох, как пригодится. – Притянув девушку себе под бок, Ярослав легонько, благодарно коснулся губами виска. – Спасибо.
Снова убрав оберег в мешочек, Ярослав затянул заявки и повесил его себе на шею, спрятал под рубашку.
- А я вчера отправил гонца с посланием в Китеж, думаю, через несколько недель мы получим ответ.
Ярослав нахмурился: все эти дни душу, словно мелкий, но противный червячок точила тревога – что если жрецы им откажут? Ведь он не пойдет против их слова, не захочет, чтобы их со Златой дети лишились всех положенных прав! А отдать Злату кому-то другому… Поймав взгляд княжны, Яр постарался отогнать тяжелые, тревожные мысли и заставил себя улыбнуться.
- А значит уже к концу осени сыграем свадьбу. – С этими словами Ярослав разлил вино и протянул наполненный кубок сестре.

Выслушав пожелание Златы, Ярослав согласно кивнул.
- Хорошо бы, – пригубил вино и тут же рассмеялся, - Благомира я в свою свиту возьму, дружкой жениха, а у Святобора в тереме оставим, сватов вместе с княгиней принимать. А ты, ласточка моя, будешь самой красивой невестой во всей Арконе!
Помечтать о предстоящей свадьбе было приятно, а стоило представить Злату в свадебном наряде аж сердце защемило от нежности. Жаль только отца на их свадьбе не будет. Интересно, одобрил бы он такое решение? Дал бы свое благословение или все же решил бы заплатить княжной за очередной, нужный Березью союз? Впрочем, стоило бы об этом гадать? В том, каким будет решение Китежа Яр почти не сомневался, а значит и Злату никому другому он не отдаст!
На вопрос княжны Ярослав с улыбкой покачал головой.
- Нет, про удилище даже и не подумал. Да и зачем бы оно мне, когда я на другую "добычу" сегодня размечтался, - блеснул хитрющими глазами и оставив кубок с недопитым вином, Ярослав потянулся ей на встречу. Легонько куснул ее за нижнюю губу, дразня, а потом поцеловал, жарко и настойчиво.
- Сладкая… Какая же ты сладкая, Злата!
Дыхание сбилось. По телу побежала дрожь, жаркая истома от ее запаха, от ее близости. Кажется, за всю свою жизнь ни одну женщину Ярослав не любил и не желал так сильно, сейчас он сам себе казался путником, что после долгого пути отыскал наконец колодец, пил ее дыхание словно воду и никак не мог напиться.
Шелковое платье и тонкая сорочка – не важная защита, даже сквозь ткань Ярослав чувствовал теплое, мягкое девичье тело, гладил и ласкал, оставлял поцелуи на шее, ключицах, плечах, груди, снова возвращался к губам. 
Но одних поцелуев было мало и ладонь, осторожно, нежно приласкав девичью грудь скользнула ниже, чуть задержалась на животе, прошлась по бедрам и, собрав подол платья, скользнула по стройной голени. А потом Ярослав склонив голову, коснулся губами точеной коленки, а пальцы скользнули выше, прошлись по гладкому, словно атлас бедру.
- С ума меня сводишь. – Ярослав замер, поднял сияющий, смеющийся взгляд на Злату, любуясь ей, смущенной, раскрасневшейся, желанной и не удержавшись, снова коснулся губами нежной, белой кожи.

- Нельзя. - Ярослав почти простонал от невозможности получить желаемое прямо сейчас. Сама мысль о том, что между ним и Златой стоит кто-то третий, чужой, но чья власть и слово имеют силу куда больше княжеской казалась странной, глупой и нелепой, но и так просто отмахнуться от этой мысли не получалось. - Нельзя, ласточка моя, хорошая моя…
Верно, будь князь чуть младше и чуть легкомысленнее, то наплевал бы на все запреты, прямо сейчас забрал бы ее чистоту и честь. Так же, поймав взгляд любимой, Ярослав обнял сестру, прижал к себе и легонько, едва ощутимо поцеловал ее губы, коснулся щеки, скулы, вдохнул родной, теплый запах, а ладонь прошлась по груди и легла на мягкий, плоский живот княжны и Яр вздохнул.
- Если ты понесешь от меня, а Китеж не даст благословения… - князь не договорил – Злата и сама знала сколь незавидной будет судьба такого "наследника".  - Я не хочу для нашего ребенка такой жизни. – Но все же не удержавшись, нежно коснулся губами темной прядки на виске и, улыбнувшись, попросил. - Так что будь умницей, радость моя, а то я ведь тоже не из железа. Ты и представить не можешь насколько сложно удержаться, помнить про Китеж и благословение рядом с тобой.
Все еще улыбаясь, Ярослав убрал ладонь и разомкнул объятия, выпуская девушку из такого сладкого "плена". Подхватил кубок, сделал глоток вина и запустив руку в туесок, вытянул два ломтика яблока, один, посмеиваясь, протянул Злате.
- Не так сладко, как твои поцелуи, но тоже не плохо.
А потом и вовсе растянулся на одеяле и даже положил голову Злате на колени, глядя на нее снизу-вверх, любуясь красавицей-княжной и попросил.
- Злат, а спой что-нибудь?

" У меня есть ты" – слова проникли в самое сердце, отозвались в душе удивительным теплом и нежностью. Ярослав ответил на поцелуй, протянув руку коснулся кончиками пальцев ее щеки и выдохнул.
- Я и представить не могу свою жизнь без тебя, Злата. – Правда, улыбнувшись, признался. – Хотя… так было не всегда.
Поймав взгляд сестры Ярослав все же поднялся с ее колен, сел на одеяле и снова разлив вино по кубкам, заговорил, делясь воспоминаниями.
- Я помню, как осенью в Ястребец пришел корабль, посланник от отца принес весть о том, что княгиня разрешилась от бремени, у меня появилась сестра. Знаешь, даже то, что отец отослал меня из столицы не отозвалось такой горечью, как известие о твоем рождении. Мне показалось, что у меня совсем ничего не осталось, что Мара забрала не только мой дом, но и мою семью, отца. Нет, Ясун никуда не делся, и я знал, что все еще остаюсь наследником, что рано или поздно Березье перейдет под мою власть, но в тот момент я сам себе показался лишним в столице, в княжеском тереме.
Ярослав чуть усмехнулся: обычным подросткам можно топать ногами и возмущаться, княжичу - необходимо сдерживать свои чувства, проявлять мудрость и спокойствие, но ох, как же сложно быть спокойным и сдержанным, когда тебе всего-то тринадцать лет, а мир кажется жуть до чего несправедливым!
- Одна мысль о тебе вызывала раздражение, впрочем, вскоре это чувство сменилась равнодушием – что мне за дело до дочери ромейки? На престол ты не сможешь претендовать, а в будущем и вовсе окажешься не более, чем платой за какой-нибудь нужный союз. Мне не хотелось возвращаться в Ясун, не хотелось видеть княгиню, хотя отец и призывал прибыть на пир в честь твоего рождения. Можно было просто отослать дары и отговориться делами – в Ястребце как раз заканчивали строительство нового храма, и я должен был присутствовать на первой службе, да еще и со дня на день ждали посла из Дубровиц с торговым соглашением.
Сейчас даже ему самому казалось странным, что мысль о сестре могла вызывать неприязнь. И уж точно никогда прежде он не делился этими воспоминаниями со Златой – для нее старший брат всегда был первым другом, советчиком, защитником… а теперь еще и любимым, желанным мужчиной, наверное, ей сложно поверить, что он был не слишком-то рад ее рождению.
- Сам не знаю почему я решил все же поехать в столицу, словно кто-то за руку в Ясун повел! В тот же день снарядили корабль и уже на следующее утро мы отправились вверх по реке, в столицу.
Ярослав помнил, как шумно и радостно его встречала столица, люди ликовали, радуясь появлению маленькой княжны. Помнил, как в княжий терем тянулись подводы с дарами от удельных князей, купцов, бояр. Помнил и то, как отец крепко обнял его при встрече, а потом сам вложил ему в руки сверток из льняных пеленок.
- Но… в тот день я понял, что ты не проклятие, ты – благословение, самое ценное сокровище в мире. – Взял ее за руку, Ярослав коснулся губами хрупкой девичьей ладони, заглянул в глаза и с улыбкой добавил. – Я и представить не могу, что однажды вернусь в Ясун, а тебя там не будет. Нет, Злата, ты моя и никому я тебя не отдам.
*****
Рядом со Златой день пролетел очень быстро и когда солнце коснулось карем горизонта Яр без особой охоты, но признал, что им пора возвращаться домой. Собрав вещи, Ярослав снова оседлал коня, и они со Златой отправилась в обратный путь, в княжий терем.
Княжеское подворье встретило их спокойствием, жизнь здесь текла своим чередом – туда-сюда сновали рабы и слуги, у крыльца о чем-то спорили бояре, где-то перекликались стрельцы.
Ссадив Злату с коня и передав поводья конюху, снова взял сестру под руку и повел к терему.
- Устала? – и тихо, только ей и услышать, добавил. – Не хочу с тобой расставаться. Побудешь со мной еще немного?
Бояре при виде князя с княжной перестали спорить и склонились в почтительных поклонах и ответив на приветствие, Яр, почувствовав чей-то взгляд поднял голову и увидел Мару. Мачеха стояла у окна на втором этаже и на вернувшихся с прогулки дочь и пасынка смотрела с такой злостью, словно бы готова была лично придушить князя, а неразумную, непокорную дочь навечно запереть в тереме.
Увидела ли ее Злата? Яр не знал, но, наверное, самым правильным и разумным было бы не злить княгиню, а отвести сестру в ее покои, под пригляд старой няньки. Но вместо этого Ярослав потянул княжну на свою половину терема, в свои покои.

На фразу о портретах Яр улыбнулся, хотя и понимал - отчасти Злата права, не пройдет и месяца, как бояре и князья поднимут вопрос о его женитьбе, не дело ему оставаться вдовцом, Березью нужен наследник.
- Если и так, может переложить портреты в покои к Святко? – Ярослав улыбнулся, представив с каким лицом младший будет взирать на эти портреты. Нет, от девиц братец вовсе не шарахался, но больше думал о ратных подвигах и сражениях, чем о женитьбе или княжеской власти. - Не все ж ему в холостяках ходить, вдруг кто и приглянется? Мне-то эти портреты без надобности – я себе невесту уже выбрал, самую красивую.
Улыбаясь, Ярослав отворил дверь, чуть отступил в сторону, пропуская Злату в покои, шагнул следом и... зацепился взглядом за женский башмачок.
Оступилась? Или плохо стало? Нужно кликнуть лекаря… Ярослав сделал шаг к Прибавке и словно окаменел, увидев застывший, мертвый взгляд. Эту рабыню он три года назад привез с торгов из Дубровиц, верно, в чужом краю участь пленницы была бы не сладкая, если б на ее не положил глаз княжич. Для наложницы жизнь куда легче – Яр баловал ее, дарил подарки, не утруждал тяжелой работой и делил с ней постель. Именно ее прошлой ночью Иней прогнал с порога его комнаты, да и днем на Прибаву волкодав смотрел куда строже, чем на иных рабынь и служанок, а порой даже недовольно порыкивал. Глядя на такого охранника Яр только посмеивался, удивляясь, как Злате удалось растолковать пусть и умному, но все же псу, что от него требуется и, что именно вот этой рабыне не место рядом с князем.
Опустившись на колени перед мертвой наложницей, Ярослав провел пальцами по ее лицу, опуская веки. Протянув руку, осторожно, словно ядовитую змею, подобрал с пола серебряный кубок, осмотрел, понюхал, но запаха яда не уловил.
Нужно кликнуть воеводу, нужно позвать все же лекаря – возможно сумеет определить, что за яд добавили в вино, нужно расспросить слуг и рабов, нужно найти виновного… но первым делом увести отсюда Злату. 
- Не надо, не смотри. – Поднявшись на ноги, князь вернул кубок на стол, рядом с кувшином и обернувшись к Злате, добавил. - Пойдем… я отведу тебя в твои покои.
Ярослав предпочел бы, чтобы Злата и вовсе не узнала ни о отравленном вине, ни о мертвой рабыне. Нет, вовсе не потому что не доверял сестре, напротив, ей он верил, как никому другому, лишь из желания оградить ее от лишних тревог и страхов, уж верно и Злата сообразила, что только чистая случайность спасла ему жизнь. Прибаве было позволено куда больше прочих служанок и рабынь и это-то и сыграло с ней злую шутку – другие слуги и невольницы не осмелились бы прикоснуться к вину, что оставили в покоях для князя.

- Злата, - в голосе князя прозвучал укор. Злата перечила ему очень редко, но если такое и случалось, то Ярослав знал, что переупрямить сестру не получится и оттого-то и не стал больше настаивать, хотя ему вовсе не хотелось, чтобы сейчас она оставалась рядом с ним.
– Не позволил бы, но не держать же Инея целый день взаперти, – "А вот стрельцов от покоев я зря убрал". Привычка, что пошла еще из Ястребца – в "своем"-то городе Ярославу уж точно не стоило ждать удара в спину. Но он уже не княжич, а князь, а значит подобная беспечность просто недопустима. - Ладно, оставайся.
Осмотрел кувшин с вином и согласно кивнул – недруг точно знал его привычки, другое вино выглядело бы странно и Яр скорее всего к нему бы и не притронулся.
- Не ждал, что попробуют добраться так быстро.
С другой стороны, это было и логично – с каждым часом, с каждым днем у недругов оставалось все меньше времени: по столице ходили слухи, что Ярослав совсем плох, вот-вот придется собирать для него погребальный костер. Но добраться до него в предыдущие дни не было никакой возможности – в княжеских покоях постоянно были или Злата, или старая нянька, еду и питье он принимал лишь из их рук и подсыпать яд не было никакой возможности, да и стрельцы у дверей не пропустили бы врага. Так кого бы теперь удивило, что князь, толком не окрепнув, отправился на прогулку, разбередил рану и от нее же и помер?
- Позови лекаря – пусть осмотрит… тело, возможно, поймет каким ядом меня решили попотчевать. - Ярослав чуть помедлил и без особой охоты, но все же добавил. – А потом отправляйся к Маре, я хочу видеть княгиню, приведи ее в гридницу. – Ярослав поймал взгляд Златы, он понимал, какие мысли и чувства сейчас ее одолевают - за покушение на князя расплата одна – смерть. Но так же понимал, какую боль это причинит Злате и поспешил успокоить любимую. – Не бойся, я не причиню ей вреда. Иди, – и осторожно, мягко подтолкнул к двери.

*****
Отослав Злату, Яр послал гонца за воеводой и дружиной – он понимал, что слухи о Прибаве очень быстро разойдутся по княжескому терему, ему же хотелось встретится с мачехой до того, как ей станет известно о погибшей наложнице. Именно поэтому в коридоре, у дверей княжеских покоев снова появились стрельцы, получившие приказ пустить в светлицу только лекаря.
Раздав указания и прихватив с собой нежданный "подарок", Ярослав направился в княжескую тронную палату. Отворив тяжелую, резную дверь и переступил порог, князь пристроил кувшин с вином и кубки на дубовом столе у окна и осмотрелся. Просторный, светлый зал, высокие потолки, стены украшены сложной росписью, вдоль стен тянутся широкие лавки, а у дальней стены, на невысоком возвышении – княжеский трон. Ярослав помнил, как в этом зале проходили степенные, важные собрания бояр и удельных князей, помнил, как отец принимал послов и решал судебный тяжбы, помнил и шумные пиры, что накрывали в этом зале. Непривычно и странно было видеть гридницу пустой и тихой, горько было от мысли, что отец уже никогда не займет княжеский престол.
Впрочем, для скорби сейчас точно было не время и не место. Услышав шаги в коридоре, Ярослав обернулся к двери.

- Добрый, - Ярослав склонил голову, приветствуя мачеху. – Звал, княгиня.
Странное все же было ощущение, словно рядом с ядовитой змеей – та же чуждая, завораживающая и опасная красота. Мелькнула мысль, что нужно будет приставить к мачехе девку-чернавку, чтобы следила и докладывала обо все, что происходит в ее покоях. Пока княжич пропадал в Ястребце, пока в Березье правил отец Мара почти не обращала на пасынка внимания, но теперь все изменилось и доверять ей было бы настоящей глупостью.
- Хочу, чтобы ты занялась смотринами. Не для меня - себе я невесту уже выбрал и, если все сложится, к концу осени поведу ее под венец. Для Святко.
За разговором Ярослав не спеша разлил вино по кубкам, но при этом внимательно наблюдал за мачехой. Но то ли она не опознала кувшин, а значит не она подлила в вино яд, то ли выдержка ромейки была выше всех похвал, но к своему удивлению Ярослав не чувствовал в ней страха.
- Война не закончилась на Ярге, к весне Великий князь снова будет собирать войска и в этот раз удержать Святко дома у тебя не получится. Но я хочу, чтобы у Березья остались наследники, чтобы, если нам не суждено будет вернуться, княжество не рухнуло в войну за власть.
С этими словами Яр протянул мачехе кубок, но… едва Мара коснулась кубка губами, не успела даже сделать глоток, выбил его из ее руки. Серебряный кубок зазвенел, покатился по полу, алое вино растеклось словно кровь, а Ярослав шумно выдохнул и недоверчиво покачал головой – едва бы мачеха решилась выпить свой же яд.
- Думал ты мне такой подарочек прислала, чтоб поскорее Святобора на престол посадить. – Голос прозвучал глухо, а поймав ее взгляд, князь нахмурился и вернул свой кубок на стол и чуть помолчав, спросил.  - Слышала ли ты разговоры, что звучат среди удельных князьев и бояр? Слышала ли, что Благомира хотят видеть в роли наследника, а не Святко? Такой ли участи хочешь своему сыну? Пока я князь – бояре и князья будут лишь ворчать, но если Святко возьмет княжий перстень, то коль скоро и он получит такой "дар"?
Ярослав кивнул на кувшин с вином и невесело усмехнулся – кровь-то у них с братом одна, и чтобы бы там не говорили бояре и князья, но прав на престол у него ничуть не меньше. Другое дело, что у младшего пока еще ветер в голове гуляет и к власти он совсем не рвется, отец сквозь пальцы смотрел на его проказы и развлечения, а Мара всячески баловала младшего. Что же, пожалуй, пора Святобору повзрослеть, отныне он не просто младший сын, он – княжич, наследник.
- Про смотрины я не шутил, но девицы должны быть из Арконы, не ромейки – нужно связать Святко с каким-нибудь древним арконским родом, чтоб это стало для него дополнительной защитой.
Сам он в первый раз повел невесту под венец будучи на несколько лет старше Святко и, пожалуй, если бы не смерть отца, если не война, он не стал бы и брата торопить с женитьбой.

Глядя, как темные глаза полыхнули от ярости и услышав слова мачехи, Ярослав невесело улыбнулся.
- Что же, вот и первый союз, что я заключил, будучи князем.
Забавно все: Мара беспокоилась о своем сыне, а Ярослава тревожило то, сколь легко Березье готово было преступить древние законы, готово было признать наследником даже колдуна, а не того, в чьих венах текла "разбавленная" кровь.
Но даже он не мог не признать, что в нынешнее время Мару лучше держать в союзниках, а не во врагах и ее готовность защищать Святобора была ему только на руку. Тем не менее, князь отрицательно качнул головой.
- Оставь, не твоя забота, эти разговоры скоро утихнут. 
Уточнять, что будет с теми, кто продолжит вносить смуту Яр не стал, не ко времени была бы эта беседа и вернулся к прежней теме.
- Что до смотрин… - Ярослав чуть задумался, на миг представил, если Китеж не даст разрешения и под венец придется вести не Злату, а совсем другую невесту, не любимую, и от этой мысли стало горько и тоскливо. Стоит ли и брата обрекать на такую участь? – Собери всех подходящих девиц. Пусть брат сам сделает выбор, надеюсь кто-то из них придется ему по сердцу.
Ярослав знал, что ромейка очень сведуща во всевозможных ядах и зельях, верно, можно было бы попросить ее о помощи, но следующие же слова заставили князя нахмурится. Мара коснулась темы неприятной, болезненной, но разумной и он знал, что рано или поздно этот разговор состоится. Верно, если бы не та ночь, когда он очнулся рядом со Златой, если не чувства, что зародились в его сердце, он даже согласился бы с таким решением и Березье заключило бы такой союз. Теперь же от одной только мысли о том, что рядом со ней будет кто-то другой душу словно сковало льдом. 
- Твои речи разумны, княгиня, и такой союз действительно пошел бы на пользу княжеству, но… - князь, глядя в глаза ромейки, упрямо качнул головой, - Злата останется в Березье. – "Я ее не отдам."
Поняла ли Мара, какую невесту он себе выбрал? Пусть бы даже он и не произнес этого слух! Наверняка и едва ли такие известия могли порадовать княгиню. Что же теперь? Попробует рассорить их со Златой? Или сговорить дочь тайком, в обход княжьему слову? Ведь ждать ответа из Белого города еще не одну неделю, а без этого решения он не сможет наречь княжну своей невестой.