Что за причудливое, нелепое и странное существо это было? Цверг? Просто какой-то уродец? Ригинлейв слышала, что в некоторых землях правители специально держат странных людей с причудливыми уродствами ради забавы и развлечения гостей. Но этот сам претендовал на правителя. И не только претендовал, но и смог действительно запугать целую страну. Подумать только! И не будь он злобной маленькой тварью, которая хотела навредить ее племяннику, ее племяннице, ее хэрсиру, ее мужу и ее людям, княгиня испытывала бы к нему сочувствие, сожаление и сопереживание. Ей в силу характера куда более свойственны были сострадательные и созидательные порывы. Странно, но в ответ на бесчеловечность и жестокость своего первого мужа характер и нутро Ригинлейв ответили не жестокостью и агрессией, но милосердием и добротой к другим людям, вниманием к их нуждам и устремлениям, жалостью и милостью по отношению ко многим их недостаткам и слабым местам. Но только не к тем недостаткам, которые могли привести к смерти тех, кто ей дорог. А потому и над королем потешаться казалось вовсе не стыдно. Да и высмеять его было одним из прекрасных способов победить страх, которые окружающие испытывали перед ним.
Единственный вопрос, который теперь, когда стало ясно, что они оказались в безопасности, волновал Ригинлейв – стоило ли оно того? Стоила ли всеобщая ненависть, страх, потеря близких людей, потеря человечности и даже, наверное, самого себя, того, чтобы жить вечно? Нужна ли была такая жизнь? А если нужна, то для чего? Что в ней такого было? Ни любви, ни семьи, ни заботы о своем королевстве, ни возможности увидеть красоту природы и окружающего мира, ни способности путешествовать, находить новое, знакомиться с другими людьми и видеть в них не угрозу, а своих друзей и дорогих людей. Зачем вообще так было жить? Неужели мнимое ощущение власти, столь хрупкой и эфемерной, что ее мог разрушить один рассвет, могло заменить все это? И что-то внутри Ригинлейв перевернулось при этих вопросах, не озвученных, но обращенных к самой себе. Она ведь и сама была правителем. Но она никогда не хотела править вечно. И даже более того, если бы перед нею встала возможность вечной жизни и вечной власти в обмен на жизнь Вигмара, Асбьорна, Асхильд и всех, кто был ей дорог, ярл отреклась бы от всего. Отреклась бы от Ругаланна и своего наследия. Ей не нужна была вечная жизнь в принципе. Но вечная жизнь, лишенная всего, кроме грез о собственной власти и величии, это то, что отвращало ее и ужасало, а вовсе не вызывало желания следовать этому и стремиться любой ценой.
Маленький жалкий карлик не мог представлять для них опасности. Не был он ни великим колдуном, ни чудовищем с общепринятой точки зрения. Чудовищем он был только по своим поступкам, по личным устремлениям и решениям, принятым от крошечного сердца, черного от жажды власти и чуждого всякой доброте и состраданию. Наверное, его следовало пожалеть, но жалости в Ригинлейв не было. Этот «король» воплощал собой абсолютное, совершенное во всех отношениях зло. И как в случае с любым злом, конец его был предопределен и заранее известен. И хорошо, что новым станет Вигмар. Потому что, несмотря на то, что ему на это место могло быть плевать намного больше, чем ей самой, он знал многое о справедливости, о чести, о благородстве, и как ни странно, но даже о милосердии, хотя о нем редко говорили в контексте северных воинов, да и пожалуй, воинов вообще.
Крики умирающего короля вовсе не заставляют Ригинлейв содрогнуться. Она стоит в проходе, наблюдая бесславный конец такого же бесславного мерзавца и благодарит Богов за то, что это сражение ничуть не опасно для Вигмара и для кого бы то ни было еще. Он в безопасности. Асбьорн в безопасности. Ничего дурного не случилось и уже не случится. Можно было перестать столь истово сжимать пальцами меч. Но чтобы убедить себя в этом, Ригинлейв приходится вернуть оружие в ножны, закрыть глаза и шумно выдохнуть. Напряжение начинает отпускать не сразу, но появившиеся жрецы, а затем и голоса, выводят княгиню из состояния близкого к трансу.
- А ты что, заделался пророком и знал, что мы встретим не опасного лича-кровопийцу, а гнусного мерзкого карлика? – не менее язвительно отвечает Ригинлейв и подходит ближе к мужу под хохот Ормара.
- Она переживала за тебя даже больше, чем успела сказать. И судя по всему, ты довел ее сильнее, чем сам ожидал, - потерев бороду, кузен скользнул лукавым взглядом по кузине и ее мужу и отошел в сторону, понимая, что его мнением тут сейчас мало, кто интересуется всерьез. Женщина проводила его многозначительным взглядом, который не обещал Ормару ничего хорошего, хотя на самом деле она благодарна была ему за то, что он не оставил Вигмара одного. Даже если делал он это не ради Вигмара.
- Убили, Асбьорн. Все хорошо, - Ригинлейв улыбается и мальчишескому хвастовству, и тому, что Асбьорн весел и ничуть не напуган и не ранен. Она обнимает его за плечи и целует в макушку светлых волос, хотя стоило признать, что еще совсем чуть-чуть, и он перегонит княгиню в росте, так что оказывать ему подобное расположение будет уже затруднительно. Но сейчас эта близость кажется необходимой, чтобы поддержать мальчика, пережившего страшные моменты, а равно не дать укорениться чувству вины в его душе. Ведь какому юному воину легко признать, что он допустил, чтобы его и девушек рядом похитили враги? Пусть он и не был способен им противостоять, ничего страшного не случится, если решит, что был, но обстоятельства оказались, увы, сильнее.
Мечущиеся из стороны в сторону жрецы, появившиеся из ниоткуда слуги и даже ульфхеднары, ввавлившиеся внутрь, явно решившие, что помощь ярлу просто необходимо, все это сейчас не раздражало больше. Теперь, когда все они были в безопасности, Ригинлейв не тревожило ничто. И кажется, раненым уже оказали помощь, судя по их повязкам и судя по решительности, с которой они зашли внутрь.
С местными жрецами княгиня в диалоге не участвует, лишь запоминает все, что они говорят. Как бы там ни было, а они знали эту страну и континент лучше, чем кто бы то ни было еще, они могли рассказать важные и интересные подробности. И хотя яблоко интересовало женщину едва ли, она послушала и об этом, подняла глаза на супруга и пожала плечами.
- Если мы съедим его напополам, это сработает? – внимательно посмотрев на жрецов, а потом на мужа, спросила княгиня, - Насколько это увеличит нашу жизнь и какое еще действие окажет? Нужно ли и нам будет все время есть яблоки, чтобы избежать негативных последствий? Что еще нам следует знать? – Ригинлейв не собиралась покупаться на местные уловки. Яблоко выглядело красиво и необычно, но никакая красота не могла подкупить женщину в этом вопросе. Их жизнь с Вигмаром будет долгой и счастливой и без этого. Но если можно сделать ее чуть дольше и чуть счастливее…
- Сработает, моя госпожа, - после недолгого общения с местными, отвечает жрец, - Это не сделает вас бессмертными и съесть такое яблоко без последствий можно только один раз. Оно исцелит все болезни, дарует крепкое здоровье и вечную внешнюю молодость, что, однако, не спасет от смерти совсем, но продлит жизнь на пару сотен лет. Если же яблоко разделить напополам, это сделает вас здоровее и все также исцелит все болезни, но молодость ваша не будет вечной, хотя старение ощутимо замедлится. Разница внешнего облика и самочувствия с реальными годами будет существенна и составит три-четыре десятка лет, а годы продлятся, так что, вполне возможно, что Вы с князем проживете целый век и даже чуть-чуть больше, а уйдете в Вальгаллу не древними стариками, но близко к закату своих сил…
- Только Один решит, как и когда мы уйдем в Вальгаллу, - получив достаточно информации, обрывает мужчину Ригинлейв, - Дай сюда, - она забирает у него яблоко, извлекает чистый носовой платок и заворачивает фрукт в него, - Мы с мужем позже решим, что нам с этим делать, - когда обсудят и все полностью взвесят.
- Нет! – вдруг восклицает Асбьорн в ее руках и разворачивается равно к женщине и Вигмару, заставив Ригинлейв почувствовать беспокойство, - Вы должны съесть это яблоко на двоих! Прямо сейчас! Немедленно! И тогда вы проживете со мной и Асхильд до самого нашего конца, и мы уйдем в Вальгаллу все вчетвером, нам не придется вас терять и зажигать ваши погребальные костры! Вы должны их съесть! Ради нас с сестрой и ради Ругаланна, ведь у него не может быть лучших правителей, чем вы двое! – он уверенно указывает на княгиню, а затем на дядю и решительно скрещивает руки на груди, глядя на них исподлобья. Ярл даже теряется, не зная, что именно сказать, но спасает их, как ни странно, Ормар.
- Эй-эй, парень! – смеется мужчина и треплет его по плечу, - Ты куда такой напористый? Еще и без своего меча? – и подмигнув мальчишке, он протягивает ему ножны, - Кажется, мне есть, что тебе вернуть. Не теряй больше, - Асбьорн тотчас же тушуется, явно благодарный Ормару, но и смущенный тем, что потерял свой меч по дороге до замка. Напор его тут же спадает, и раскланявшись перед дядей и теткой, он бежит благодарит кузена ярла, а затем проверять Вальборг и Ингибьорг.
- Ладно, а теперь, - женщина вздыхает, отмечая столпотворение вокруг них, - Скажите хотя бы, как называется новое королевство моего мужа, - усмехнулась Хорфагер, потерев устало шею. Она и впрямь чувствовала себя утомленной и уставшей больше, чем можно было представить.
- Альбион, моя госпожа, - склоняется перед ними жрец, - Они говорят, что королевство называется Альбион, - странное было название, но в целом, забавное. Значит, у них теперь было два королевства. Ругаланн и Альбион. В целом, весьма неплохо. И переглянувшись с Вигмаром, княгиня, наконец, подходит к нему и берет его за руку, молчаливо спрашивая дозволения вести этот разговор дальше. Но кажется, супруг был совсем не против.
- Переведи им, - приказывает Ригинлейв, - Я хочу, чтобы они немедленно сняли все ставни со всех окон в замке, распахнули двери, впустили сюда свет и свежий воздух. Все, кто был незаконно осужден Абартахом за преступления против него самого и против его гвардейцев, должны быть освобождены. Все амулеты сданы тебе на хранение. Пусть слуги начинают чистить, драить и мыть весь замок. Все регалии, - она снова смотрит на Вигмара, убеждаясь, что он не против, включая трон, корону и прочее барахло, должно быть сожжено, и помилуйте Боги, если я узнаю, что кто-то прибрал что-то из этого к рукам. Все, что найдется в спальне короля, должно быть сначала показано тебе, и если одарено магией, то ты и решишь, что с этим сделать. Все прочее – сожжено тоже. Кроме того, я хочу, чтобы местные жрецы вместе с тобой сняли всю магию с замка и провели очистительные ритуалы. По всему королевству должны быть отправлены гонцы с вестью о том, что подлинный король вернулся и освободил страну от злого короля. Пусть каждый слуга в замке и любой желающий придет полюбоваться на его прах, и пусть местные скальды сложат песни о великой победе их короля, и поют их на каждом углу. Взять под стражу и бросить в темницу всех пособников карлика, их будет судить суд. Позже. Пусть нам предоставят свод местных законов и того, кто сможет его прочитать. Кроме того, есть всего неделя на то, чтобы узнать о состоянии дел в королевстве, о том, в чем нуждается народ, где есть голод, каковы границы королевства, кто наши соседи и чего следует от них ожидать. Исполнителями назначишь тех, кого посчитаешь наиболее умелым в этом деле. Все понял? – жрец несколько растерянно кивает, а затем оглашает приказы. Слуги замирают на мгновение, а затем резво начинают жужжать, переговариваться, тыкать пальцем в прах короля, от которого остался только уродливый нос, пара костей и пальцев, а равно его одежда. Не было сомнений – они быстро разнесут историю об этой победе, значительно ее приукрасив. Вот и хорошо.
- Госпожа, есть только одна проблема, - тихо сообщает жрец, и продолжает, в ответ на вопросительный взгляд княгини, - Их жрецы, они… - он потирает лоб, точно сам не понимая сути, - Они – не колдуны. Они – простые смертные. То есть… Среди них есть пара колдунов, которых называют святыми, но в остальном, они бесполезны… В магическом плане, - мужчина разводит руками, вздыхая. А Ригинлейв и не знает, что на это сказать. Зачем же эти жрецы были жрецами, если они не обладали никакими способностями вовсе? Как это странно…
- Что ж… Значит, тебе придется постараться, собирая среди них колдунов, потому что я хочу, чтобы замок был чист в магическом плане, а равно защищен ругаланнской магией к завтрашнему утру. Пошли за другими жрецами в лагерь. И… - она хмыкает, смотрит на мужа, а затем обнимает его, - Не беспокой нас больше. Королю нужно отдохнуть после его славной победы, - и улыбнувшись, женщина поцеловала мужа в губы.
- Подпись автора