Даже после окончания Совета, Ярополк не мог однозначно ответить себе на главный вопрос – стоило ли ему вообще преодолевать столь неблизкий путь до Гардарики, особенно учитывая то, как неспокойно было в самом Искоре, как много нужно было сделать в собственном княжестве и чем быстрее, тем лучше. Пожалуй, это было правильно, хотя бы потому, что когда без преувеличения весь континент оказался вовлеченным в известное противостояние, и лихорадило абсолютно каждый его уголок, даже тот, что и вовсе ввязываться в распри у престола в Ирии не планировал; и раз уж так вышло, что Искор был на том же континенте, оставаться в стороне на все сто процентов было попросту невозможно. Нужно было попробовать получить выгоду для своего княжества из всей сложившейся ситуации, и в тоже время не предать свою собственную совесть. Правда последняя пока точно не сделала никаких однозначных выводов, не разделила враждующие стороны на плохих и хороших, и вообще не имела стойкой и четкой позиции, все больше помалкивая. Отчасти это тоже было правильно. Чтобы принять важное решение – нужно время, ведь то, что сделано сгоряча порою бывает невероятно сложно исправить, а то и невозможно вовсе.

К тому же, принимать решения, что могут стать даже отчасти судьбоносными для целого княжества, Ярополк не мог в одиночку. За почти пять тысяч лет, даже несмотря на то, что окончательное слово обычно оставалось за мужчиной, они многое обсуждали вместе, и вместе приходили к общему знаменателю. Теперь же выбор предстояло сделать более чем серьезный. И как бы того не хотелось самому Чердынскому, слишком велика была вероятность того, что они, а значит и само княжество Искор, не смогут позволить себе такую роскошь как нейтралитет. Потому как рано или поздно одна стороны одержит победу над другой, и кто бы это ни был, стоит ему только укрепиться в своей победе, однажды направит войско к границам непокорного княжества, которое хоть против и не воевало, но и за не выступило, а значит стоит ему показать, равно как и его правителям, где их место. Стоит ли упоминать о том, что войско одного княжества, даже если оно идеально выучено, и состоит сплошь из опытных, смелых и достойных мужей, не сможет вечно противостоять тому, что в десять раз превосходит его в количестве? А Ярополк об этом помнил. И в некоторой степени мужчину это угнетало, ну или как минимум заставляло хорошенько задуматься над дальнейшим порядком действий. А порядок это необходимо было обсудить с княгиней Искора.

Еще и поэтому Ярополку не по душе было предложение князя Гардарики для всех прибывших на Совет – задержаться в Ладоге на пару недель. Слишком бессмысленная трата времени впустую. Тем более складывалось весьма стойкое ощущение, что с самим Яровитом общий язык найти не удастся. Да и не сказать, чтобы князь Искора пытался. Друзей закадычных он тут не искал, тем более нелепо было бы на его месте искать таковых среди смертных. Пару раз друг к другу в гости сходили, а друг уже и отбыл в мир иной. Так себе дружба получается, собственно. Однобокая какая-то. Сидишь один-одинешенек, а друзья твои (якобы друзья) курганами возвышаются погребальными по разным концам континента. Нет, дружбы Ярополк здесь не искал, равно не искал и вражды, а потому сразу же после окончания Совета на коня не сел, дружину не собрал, да и не поехал обратно домой, хотя путь-то был не самый близкий. Правильно было хотя бы номинально принять гостеприимство князя Гардарики, оставшись на денек-другой.

Дружинников разместили хорошо, это мужчина первым делом сходил проверить, узнал, все ли у них в порядке, а затем, решив, что другого толкового занятия тут не найдется – решил прогуляться в саду, благо других желающих тут и не наблюдалось вовсе. Будучи ведьмаком, Ярополк природу любил, многое знал о ней, в особенности то, что недоступно постороннему уму и взору, так что если кому другому просто ходить неспеша по саду или же по лесу кажется скучным и бессмысленным, то для мужчины такое времяпрепровождение было одновременно и полезным, и приятным. В последнее время-то вообще не до того было, он даже запасы свои толком не пополнял, а те ведь за это время успели поредеть, откровенно говоря.

От пространных размышлений о качестве мяты и полыни мужчину оторвал знакомый женский голос. Знакомый, да только не слышанный им уже достаточно много лет. Что, впрочем, не мешало его вспомнить, а вовсе не гадать, кому же еще захотелось поздним вечером свежим воздухом подышать, - Здравствуй, Сольвейг, - отчества у уроженки Ругаланна не водилось, а для крайне формального «Здравствуй, Сольвейг, дочь Хроллауга и Ауды» они все же были весьма хорошо знакомы, и более того, некогда приходились друг другу вполне официальными родственниками. К тому же, Ярополк, пожалуй, был искренне рад встретить Сольвейг, как минимум, потому что ее общество не напоминало ему скопление детей, едва научившихся ходить, в песочнице. – Ты права, путь был не близким. – мужчина сдержанно улыбается, говоря, пожалуй, одновременно и о пути из Чердыни в Ладогу, и о пути к обретению вновь собственного княжества. Ведь с последним они с Велеславой и правда вынужденно затянули. – Понимаю. Не виделись давненько уже, всякое можно подумать, а уж тем более в такие неспокойные времена. Да только хватит уже с Искора самозванцев, - возможно, это было резче, нежели требовали правила этикета, но зато честно. А прямоту и честность они, как помнилось мужчине, ценили оба. Хотя бы в известных пределах. – Благодарю тебя. Велеслава в добром здравии, - и да даст Громовержец, не устроила где-то поближе к горам костры до небес, - И Чердынь стоит, разве что не в лучшем виде, но это дело поправимое и наживное. Прекрасный урожай полыни тут, удивительно, - он перетирает в пальцах сорванный листочек, вдыхает знакомый горьковатый запах, после чего продолжает, - А как ты? Видел сыновья твои хорошо держатся, достойно, говорят правильные слова,  да ведь все равно дети еще, - и как мужчине, что сам растил и воспитывал своих сыновей, а некоторых еще и терял, не смертных, а тех, что могли бы жить веками, тысячами лет, ему было мальчишек жаль, трудные и страшные времена выпали на их долю, а выбора им и вовсе не оставила судьба никакого. Впрочем, Рогволоду, супруге его и малолетнему сыну выбора тоже не оставила, не то, чтобы судьба, а вот это самое Великое княжество.

Ярополк вовсе не против неспеша пройтись по саду, тем более в хорошей компании. А общество Сольвейг Скьёльдунг для него было, пожалуй, самым приятным из всех, кого довелось встретить в столице Гардарики, равно и как на княжеском совете. Они знали друга и были связаны практически родственными узами задолго до того, как родились, как минимум, деды и прадеды тех, с кем Чердынский имел удовольствие общаться этим днем на совете. И, пожалуй, самое главное, что в силу и своей колдовской природы, и имевшегося жизненного опыта – имели достаточно много общего. Кто бы что ни говорил, но прожитые годы, чей счет перешел за тысячи, имеет серьезное значение.

- Знаю, что не было на то ни твоей воли, Сольвейг, ни мужа твоего, - мужчина сдержанно кивает, потому как Владимир действительно был не при чем, хотя бы потому что родился намного позже, нежели произошли трагически события в Искоре. Тем более было бы странно винить в случившемся его супругу или совсем юных детей. Ярополк мог бы сказать, что виновно само Великое княжество Аркона, а значит каждый, кто берет на себя бремя правления им. Что если ее сын стал Великим князем, значит ему держать ответ за своих предков. Мог бы, но не считал это правильным. Сын не может отвечать порою даже за собственного отца, что уж говорить о более далеких предках, что жили двести лет назад. – Рад это слышать, - Ярополку и правда отрадно слышать, что его право на Искор признано, а серьезность женщины уверенно намекает на то, что в ее словах не стоит искать лукавства. А прямоту и честность, даже если она влечет за собой не самые приятные речи, мужчина всегда высоко ценил.

- Время действительно многое меняет, - мужчина сдержанно улыбается, - Но как бы оно не старалось, ты права, можно при желании изменить практически все, а уж Чердынь перестроить – тем более, - в конце концов, они когда-то построили этот город с нуля, потом перестроили, сменив деревянное зодчество на каменную архитектуру, так что привести столицы княжества в приличный и желанный вид – всего-лишь дело времени. И на фоне всего остального даже проблемой называться не может.

Вообще место-то было очень даже неплохое, выглядела Ладога крепким таким и процветающим городом, но Ярополк прекрасно понимал, что говорила его собеседница отнюдь не об этом. И пусть сам мужчин никаких теплых чувств к Великому княжеству не питал, ситуации, в которой оказалась Сольвейг с сыновьями, он бы ей никогда не пожелал. Будучи князем и отцом, Чердынский прекрасно все понимал, насколько это было возможно. – Мне показалось, что сын твой – Огнедар – уверен, что это до весны, а там как снега сойдут и дороги хоть какие появятся, союзники пойдут освобождать Ирий. Время подготовиться есть к тому же, - впрочем, время есть у того самозванца, что теперь величает себя Великим князем. Хотя насколько сам Ярополк мог прикинуть, сил у наследника Владимира может и поболе оказаться, если совет нынешний даром не прошел и удастся достигнуть всех желаемых договоренностей. – А что касается позиции севера, - мужчина едва заметно вздыхает, - Сочувствую искренне. Но нам ли не знать, что время способно сменить и власть, и взгляды. Мне не известны нюансы, кроме того, что Ругаланн стал на сторону самозванца, но сомневаюсь, что это продлится долго, - Ярополк и во власть самозванца долгую не верил, пусть и знал о положении вещей крайне мало, лишь из тех донесений, что приносили лазутчики, а в последние месяцы – еще и купцы, что и из Искор торговать ездили по всему континенту, так и на ярмарки в Чердынь вновь приезжать стали.

- Верно, детство быстротечно и никогда не возвращается, - ведьмак улыбается Сольвейг в ответ. Ее сыновьям было не позавидовать. На их долю выпали те испытания, что никому не пожелаешь. Потому еще Ярополк был искренне впечатлен тем, как они оба держались. – По речам твоим видно, Сольвейг, что ты очень о сыновьях заботишься, и им повезло с матерью, так что не жалей их детства, у них есть семья, что уже дорогого стоит, - вообще-то Чердынские искренне считали, что все свои пять тысяч лет они представляли собой пример идеальных родителей, так что вообще-то Ярополк вполне мог высказывать подобные суждения. А если серьезно, то не будь Сольвейг хорошей матерью, не была бы теперь здесь.

- Мало что слышал, скажу честно. Сама понимаешь, несколько не до того было в последнее время, - мужчина лишь пожимает плечами, и для его собеседницы уж точно не было секретом, что дела Искора для Ярополка всегда были и будут на первом месте, равно как и то, что он не мыслит свое княжество частью какого-то другого, а потому события в Беловодье и воспринимались несколько иначе. – Да вот даже Яровит на совете самозванца этого чернокнижником называл, а князь Гардарики не производит впечатление человека, который слепо верит слухам и базарным сплетням, - ведьмак усмехается, - Если я и знал каких чернокнижников, то ни один из них точно на роль этого самозванца не подходит. К тому же, думается мне, что лет ему не может быть прямо уж много, в противном случае, либо ты, либо я, например, точно о нем хоть когда-нибудь слышали, - это казалось Чердынскому логичным, в конце концов колдуны их возраста обычно хоть немного, но знают друг друга. – А раз младше, раз сила какая-то колдовская есть, и умом, видимо, получше, чем какой-нибудь крестьянский мальчишка, значит наверняка в Китеже жил и учился.