- И даже говорить всем в совете, что им делать?! – Асхильд ходит за Ригинлейв целый день, придумывая все новые и новые варианты уточнений в отношении своей предполагаемой должности, на которую она должна была согласиться вместо похода. Вигмар был совершенно прав, она была слишком мала, чтобы плыть в набег, а подвергать ребенка опасности просто потому что не можешь придумать для него внятного объяснения, почему он должен остаться, это, мягко говоря, проявление не самых лучших воспитательных качеств. Вот почему разрешение «быть ярлом вместо меня» должно было стать для них всех спасением. И для Вигмара, и для Ригинлейв, и для Асбьорна, но в первую очередь, для самой Асхильд. Она была пока не готова не только физически, но и как девочка двенадцати лет, которая до сих пор любила своих кукол, хотя все больше интересовалась нарядами и красивыми заколками. Ничего из этого ровным счетом никакого отношения не имело к смертям, битвам, грабежу и опасностям, которые таили в себе набеги. Так что, решение дать ей возможность побыть ярлом во время отсутствия Ригинлейв, все еще казалось оптимальным. И признаться, ненавидя всей душой подобного рода обманы, которые родители применяли к своим детям, княгиня пообещала и себе, и матери, и даже совету, что девочка будет максимально свободна в своих устремлениях и изысканиях, как новоявленного ярла. Все равно значительная часть совета отправлялась с ними, а Лейринг, который был наказан за свое глупое поведение и за это получил отказ в возможности отправиться в набег тоже, теперь точно прикусит язык и не станет ни во что лезть. Если у него и были соображения на счет того, что девчонка не может им править, держал он их при себе. И сомнений не было: будет держать дальше, покуда хустру Рангрид проинформирована о том, что Асхильд нужно придерживать в ее устремлениях только тогда, когда они становятся опасны – для нее самой, для Хольмгарда или для Ругаланна. В остальном, пусть делает, что сочтет нужным, и пусть учится тому, чему могло научить управление большим городом и целой страной.
- Да. Говорить в совете, что им делать, командовать портным, ювелиром и даже… - она наклоняется к девочке и подмигивает ей, зная, что возраст ее был пограничным , когда игрушки уже переставали интересовать, но еще не до конца отпустили, - Мастером-кукольником, - они вместе тихонько хихикают, и Асхильд задорно скачет следом за княгиней, которая вполне себе расположена ответить еще на два десятка вопросов, но кажется, девочка вполне удовлетворена тем, что услышала.
Провожает она их с самым важным видом на свете, благословляет и велит вернуться всем, уже войдя в свою новую роль. Ригинлейв перед отъездом вбрасывает пару десятков идей, которые займут девочку надолго: нужно проследить за строительством храма Фригг и уже назначить туда жреца, нужно проехаться по семьям хэрсиров, продемонстрировав им, что власть ярла все еще сильна, несмотря на уход в набег, нужно проследить за правильными отметками мест сбор налогов и заменить пару сборщиков, которые были слишком стары, нужно пару раз навестить Мелфьорд и убедиться, что начавшееся строительство идет, а не закончилось на нытье Даина и трагически приложенной ко лбу руке, нужно пересчитать сумму средств, которые должны быть в казне и которые наличествуют фактически (и в этом, конечно, поможет хустру и ее приближенные), нужно закупить восковых свечей на всю осень и зиму, прежде рассчитав, сколько их потребуется, учитывая, что повсеместно использовались свечи из сала, но важные мероприятия и комнаты ярла всегда освещались воском, нужно отыскать лучших ювелиров и заказать у них проекты королевских регалий, потому что старые были уж больно ветхими. По Асхильд было видно, что она намерена заняться всем и сразу. И это было хорошо. Либо ей надоест быть ярлом со дня на день и всем займется мать, либо все они чему-то научатся.
Несмотря на тревоги Ригинлейв, корабли их шли по водной глади совершенно ровно. Ветер благоприятствовал, Ньерд не был сердит за скромные жертвы, которые они успели принести перед набегом. Если все пройдет удачно, они непременно исправятся, а пока приходилось сдержанно проявлять свое уважение к отцу Фрейра и Фрейи и надеяться, что он их не покарает.
Ньерд, Ран, морские девы – все оказываются равно лояльны к ним. Лояльны настолько, что пару раз Ригинлейв сама берется за демонстрацию тех навыков, что обрела благодаря мужу. Это доставляет ей удовольствие, как и сама возможность дышать соленым воздухом, вглядываться в горизонт и чувствовать, что они делают, что-то, что еще недавно казалось вообще невозможным, потому что любое их плавание куда угодно почти с гарантией должно было стать последним.
Ригинлейв рассказывает Вигмару, как в первый свой набег она мечтала о том, чтобы поскорее почувствовать сушу под ногами. Они пережили без особых потерь два шторма, в которые отигнир чуть не вывалилась за борт, ее все время мутило, а рассказы о мировом змее требовали все время вглядываться в воду в поисках оного. Теперь же ничего подобного не было. И когда они ступают на твердую землю, женщина даже испытывает легкое разочарование от того, что их плавание заканчивается так быстро. Разочарование это, однако, долго не длится, потому что желание Ригинлейв оказывается исполненным даже без озвучивания. Они и впрямь пребывают в то самое место, где когда-то нашли друг друга. И это вызывает в женщине целую бурю чувств и воспоминаний. И в большинстве своем они, несмотря ни на что, очень приятные.
Помнит. Она, конечно же, помнит. Улыбается, обнимает супруга и думает о том, что с тех самых пор обрела намного больше, чем победу над драконом и доброго друга. Обрела свою судьбу, свою любовь, свою семью, все то, что было ценностью, не имеющей цены. И кто знает, быть может, это место и впрямь сыграло свою роль? Ведь когда Ригинлейв вытащила меч из камня, она не думала о таком будущем, но думала о том, как избавиться от того, что стояло у нее на пути: от Святогора. И теперь сам факт того, что тогда она не была настолько свободна, чтобы стать женой Вигмара, казался даже смешным и странным. Ведь он был написан ей судьбой. Но княгине не было жаль, что они тогда были слишком юны, чтобы это понять. Их брак случился тогда, когда должен был. И когда они могли по-настоящему осознать ценность друг друга.
- Были, - смеясь внезапному появлению племянника, отвечает Ригинлейв, кивая мальчишке, у которого количество новых впечатлений зашкаливало настолько, что он, казалось, может быть им источником света и в ночи, - Я не знала ни о каком драконе, Асбьорн, - вполне честно сознается женщина, переглядываясь с мужем и беря его за руку, - Я туда полезла, чтобы загадать желание у волшебного меча. А о нем мне рассказал жрец. Я вовсе и не ожидала увидеть там чудовище. А Вигмар… - женщина качает головой, глядя на супруга и смеется снова, - Он пошел за мной, чтобы напугать и отвадить от желания ходить в лес посреди ночи одной. Он вовсе не знал, что я – дочь ярла. И никакого войска у меня тогда еще не было. Я была твоего возраста и отец взял меня в набег одним из первых разов, - честно и открыто рассказывает ярл, а затем поднимается на ноги и прислушивается к словам мужа, утвердительно кивая.
- Да не нужно никаких ульфхеднаров. Сходим сами, - пожимает плечами Ригинлейв. Она убеждена, что никакого нового дракона там нет и что им здесь ничто не угрожает. Быть может, несколько беспечно, но разве это было важно сейчас, когда была возможность погрузиться в прошлое и предаться приятным воспоминаниям?
- Я позову Инги! – заявляет Асбьорн, и еще прежде чем они успевают возразить, срывается с места и бежит в лагерь. Ригинлейв разворачивается к мужу, обнимает его за шею, и улыбаясь, целует в скулу, - Воспоминания о наших приключениях – то, ради чего стоило сюда приплыть, правда? – женщина явно очень довольна тем, что они нашли то самое место, и еще больше тем, что они пойдут снова туда, где пусть и чуть не умерли, а все-таки обозначили свое знакомство и обрели, что-то большее.
Ждать Асбьорна долго не приходится. Он прибегает со смущающейся Ингибьорг, которая смешно кланяется тетке и что-то бормочет о своем уважении и почтении, пока княгиня не треплет ей волосы на макушке, одобрительно и тепло смеясь, - Называй меня Ригинлейв, ни о чем не тревожься. Отцу не расскажу, - обещает она, подмигивает девчонке и решительно направляется к лесу.
Женщине кажется, что она помнит каждый свой шаг, что, конечно, не правдиво, зато заставляет ощущать себя совсем, как тогда. Только теперь ярл держит мужа за руку, да и Вигмар не какой-то там зарвавшийся подросток, а ее горячо любимый супруг. И кто бы мог подумать? Они оказываются в центре хорошо знакомых им руин. Женщина оглядывается, припоминая, как все было. В этот момент она еще не знает, что в этот раз из-за кустов за ними тоже наблюдают, но вовсе не дракон и даже не кто-то близко такой опасный.
- Здесь, - говорит она детям, озираясь по сторонам, - Здесь Вигмар думал меня напугать, но я заметила его первая и наставила на него меч, - она смеется и подмигивает супругу, - Мы могли бы долго препираться из-за его идеи меня проучить, но дракон напал первым…
- Проучить?! Отигнир?! – восклицает Ингибьорг, раскрыв рот. Она всегда благоговела перед титулом ярла и еще в детстве смущалась Ригинлейв и терялась в ее присутствии, хотя в иное время обладала весьма бойким нравом и характером.
- Вигмар тогда еще не знал, что я – отигнир, - отвечает Ригинлейв, улыбаясь, потому что этот факт до сих пор кажется ей забавным.
- Ты что, не знал своего будущего ярла, Вигмар?! – в словах Асбьорна звучит равно толика осуждения, но все больше удивления. Сам-то Асбьорн был знаком с ярлом уже очень давно, и это казалось ему весьма естественным.
- Да, Вигмар! – шутя и с наигранным возмущением, произносит женщина, не сдерживая смешков, - Ты что это, не знал своего будущего ярла и вздумал напугать его в лесу? А более того, не знал свою будущую жену! И как это тебе не стыдно? – она смеется, выдавая свою наигранность, а затем целует мужа в щеку, - Это к лучшему, что мы в ту пору были еще незнакомы. Если хотите знать, - она наклоняется к детям, понижая голос до полушепота, - То я бы никогда не вышла замуж за такого вздорного мальчишку, каким Вигмар был тогда, - и она подмигивает Ингибьорг, не сдерживая довольного и звонкого смеха.
- Подпись автора