Ребенок на руках Ригинлейв был чужим, и ей обманчиво казалось, что она узнает это по одному его виду, поведению и взгляду, хотя конечно же, это была неправда. Она ведь знала своего сына всего несколько дней, он только-только родился и просто не мог вести себя так, как вел этот младенец, очень интересующийся миром вокруг и незнакомцами, которые за все это время навестили его не больше, чем во второй-третий раз. Но ребенок не выглядел напуганным или огорченным, напротив, ему нравилось внимание, ему нравились новые лица, ему нравилось играть с ними и даже смеяться. Ему нравилось, что все взгляды обращены только к нему, и он, вопреки своему возрасту, явственно давал это понять. Да, те дни, что Сигмар пробыл с ними, он был другим. Не особенно нуждающимся во внимании, но очень спокойным, редко плачущим и изучающим мир вокруг молча, не нуждаясь особенно в других людях, не считая удовлетворения его физических потребностей. Но он тоже был храбрым, как и этот мальчик, ничуть не испугавшийся «козы», а напротив, охотно ухватившийся за пальцы Вигмара и засмеявшийся, одаривая их всех своим хорошим настроением и радостью от того, что все внимание взрослых замкнулось на нем одном. Да, сердце в это мгновение щемило сильнее, но это не заставляло Ригинлейв испытывать негатив по отношению к младенцу. Вовсе нет. Она скучала по Сигмару, она тревожилась о нем и его судьбе, но она находила подменыша очаровательным и ничуть не обременительным «подарком», который не заслуживал того, что с ним случилось, а заслуживал того, чтобы прожить мирную, счастливую и полную любви жизнь рядом с людьми, которые о нем позаботятся. И пока эти люди у него были. А потом… Потом они что-нибудь для него придумают. Ведь даже если Ригинлейв не станет, то Рангрид уж точно не позволит младенцу расти меньше, чем в любящей семье близкой ко двору с тем, чтобы она могла присматривать за ребенком и за его будущим.
- Это у него от отца, - улыбается Ригинлейв мужу, а затем передает ему младенца со всей аккуратностью и бережностью. Ее можно было заподозрить в том, что отсутствие Сигмара рядом рвет сердце на куски, но нельзя было обвинить в том, что из-за этого она относится дурно к чужому ребенку. Он хоть и был постоянным немым напоминанием оплошности княгини, того, что она сделала недостаточно, чтобы защитить своего ребенка, все равно был всего лишь младенцем, который даже не понимал пока, как жестока к нему судьба. И жалея его, королева не желала ему никакого зла, не раздражалась необходимостью быть рядом, а просто справлялась с чувством щемящей боли в груди. Боли, которая не зависела от самого подменыша. Ведь будь на его месте любой другой младенец, она вела бы чувствовала себя точно так же. И все же, предложение Вигмара было как нельзя кстати. Ригинлейв не только чувствовала боль, но и боялась того, что она из-за этого невольно, неосознанно, по недостатку опыта сделает что-то не так и навредит ребенку. Лучше ему было быть с тем, кто уверен в том, что делает. А подкидыш, кажется, и не был против завладеть вниманием Вигмара всецело, уставившись на него, то ли ожидая очередной игры в «козу», то ли просто знакомясь с ним таким образом.
- Да, сейчас пойду, - она благодарно улыбнулась мужу и даже сделала несколько шагов к выходу, но все-таки задержалась у самых дверей, повернувшись к Вигмару, который все больше говорил, чем пел колыбельную, стараясь усыпить ребенка. И зрелище это было единовременно забавным и очень милым. Старания супруга невольно заставили улыбнуться, глядя на то, как он управляется с младенцем. Видимо, еще не забыл опыта с Асхильд и Асбьорном. И понимание того, каким прекрасным отцом Вигмар мог бы быть, тоже теперь заставляло сердце болезненно сжиматься. Ведь они стали родителями. Но не смогли продолжить ими быть. А это заполняло разум и сердце уже не болью, но гневом, которому не было места в детской, пусть даже тут теперь засыпал совсем не их сын.
К моменту, как Вигмар возвращается в их покои, Ригинлейв уже почти готова ко сну. Служанка заплетает ей волосы в слабую косу, пока две другие шевелят угли в очаге и расстилают постель. Впрочем, как водится, едва закончив, они склоняются перед королевой и королем, а затем исчезают, затворяя за собой дверь. Ригинлейв же с улыбкой смотрит на мужа через зеркало, а затем поднимается и обнимает мужа, целуя его в щеку, - Когда Сигмар вернется, ему тоже понравится твоя колыбельная, я уверена, - говорит она в полголоса, - Ты прекрасный отец. И будешь прекрасным отцом, когда мы вернем сына. Я уверена, - она и прежде в этом никогда не сомневалась, но теперь благодаря этой вере в Ригинлейв крепла и другая убежденность. В том, что им нужно отправиться за сыном поскорее.
Но поскорее не приходится. Они покидают Хольмгард ровно так, как планировали. Не считая передового отряда, который отбыл еще десять дней назад и который должен был разведать обстановку вокруг Китежа, выяснить, где лучше разместить осадные орудия, как наиболее удобно взять город в кольцо. Помимо него, где-то вокруг все еще вил свои сети Паук, но с ним предстояло увидеться, когда они уже встанут лагерем под Китежем, а до тех пор было еще далеко. Осадные орудия будут сплавлять по реке не быстро, да и доставлять к Китежу – тоже. С этой целью с кораблями вниз по Рябине отправилась половина хирда, инженеры и несколько жрецов, которые обещали за это время улучшить функционал требушетов и других чудес инженерной мысли. В конечном счете, они пока не знали, с чем придется столкнуться у Китежа. В разведотряде были жрецы, но что они сумели узнать о защите Белого города, Ригинлейв и остальные услышат лишь когда прибудут на место.
Остаток хирда королевы, и хирд короля и ульвхеднары выступили к Эгедалю на рассвете, как и планировалось. Там уже собирались войска хэрсиров, и это тоже было своеобразным испытанием для нового владельца удела. Разместить всех, накормить, проявить хозяйское гостеприимство, но и хозяйскую же твердость с тем, чтобы постой не превратил Эгедаль в пустырь вместе со всеми окрестностями. Все знали, что какая бы ни была дисциплина, войско в безделье и ожидании превращается в разбойников, которые грызутся либо друг с другом, либо с местными жителями. К счастью для всех, в этот раз им не пришлось ждать слишком долго. Четвертого дня знамена Хорфагеров вились над усадьбой, некогда принадлежавшей Скьельдунгам. И признаться, ничто здесь не напоминало о не столь давней бойне, как ничто и не говорило о том, что новый хозяин плохо справляется со своими обязанностями.
Хозяин, конечно же, встретил их у самых ворот, отчитался о количестве прибывших, размещенных, о количестве провианта, лошадей и оружия, а после предложил обед и отдых, что было очень кстати. Так что, передав хэрсирам, что в Беловодье они выступят на рассвете, Ригинлейв вскоре удалилась отдыхать, отлично зная, что перед долгим путем ей следовало отдохнуть, выспаться и набраться сил.
Путь, между тем, и впрямь был долгим. Имея при себе свежие карты Беловодья, они успешно избегали большинства крупных населенных пунктов по желанию Ригинлейв, которая не хотела пугать жителей, не хотела конфликтов и противостояний: скрытых и явных. Отдав строгий приказ никого из беловодцев не трогать и пальцем, и публично выдав оплеуху Лейрингу, который посмел задавать вопросы, ставящие под сомнение целесообразность похода, Ригинлейв все больше выбирала для остановок чистые поля неподалеку от населенных пунктов, куда посылала за покупкой провизии пару-тройку воинов, пополняя обозы не из-за страха, что они взяли недостаточно, а понимая, что неизвестно, сколько им придется стоять под Китежем, что подразумевало необходимость некоторой экономии. В конечном счете, провиант еще никогда не бывал лишним.
В результате, в одном дне пути от Китежа они оказались на три дня позже ожидаемого, и тотчас же наткнулись на свой же разведывательный отряд, ничуть не поредевший и вполне себе целый во всех отношениях.
- Докладывай, - распоряжается Ригинлейв, когда шатер их уже стоит посреди очередного поля, а войско близко к тому, чтобы укладываться спать. Княгиня садится на стул и раскрывает перед присутствующими карту, жестом предлагая жрецу и главе разведчиков делать нужные отметки на карте. Сама женщина не особенно нуждается ни в чьем мнении, кроме мнения мужа, а потому на их маленьком собрании только они двое, Халбранд, Ормар и Эйнар с острова Туманов. Свейн жмется в тени, но он едва заметен и самой Ригинлейв, и вряд ли кому-то еще.
- Орудия уже прибыли, вчера утром. Их разгружают, и первые появятся на восточном холме уже к завтрашнему вечеру. Восточный холм – самый высокий, там же лучше всего будет поставить основную часть лагеря и вести командование. Вход в город всего один, на юго-востоке, те самые врата, в которые когда-то въехал князь Слави, да у них и остался. Жрец говорит, что именно они как-то по-особенному защищены, и туда лучше не соваться, - жрец обменивается многозначительным взглядами с Эйнаром, очевидно, им еще будет, что обсудить, - По юго-западному краю проходит Ярга, и в этом месте она довольно глубока, но не так, чтобы очень широка. Туда можно отправить лишь небольшой отряд с тремя-четырьмя осадными башнями. Если кто подумает пересечь реку в этом месте, лучники смогут расстрелять их прямо с башни, сами ничем не рискуя. Стены Китежа не предназначены для большого количества лучников на них, - он непонимающе пожимает плечами, считая это беспечностью, но Эйнар хмыкает: видно, знает, что-то, что неочевидно им всем. Вестимо, и стены были как-то заколдованы.
- Здесь, я отмечу места, где лучше всего будет встать требушетам и где безопасно будет встать лагерями хэрсирам, - он отмечает места на холмах, очевидно, для осадных орудий, и места ближе к пролескам для лагерей, - Кроме того, с позволения чердынского князя, мы возводим временный мост через Рябину на ту сторону Искора. В случае, если придется отступать, можно будет отступить в Искор, а мост сжечь, либо, если не будет хватать провизии, а дороги подмоет летними дождями, сторговаться с искорскими купцами за поставки, - он отмечает на карте что-то еще, - Здесь, на северо-западной части стены, две башни. Не похоже, чтобы они использовались лучниками, но жрец говорит, что это и не для лучников вовсе, - он многозначительно смотрит на колдуна в длинных одеяниях, видимо, предоставляя слово уже ему.
- Подпись автора
