Солнце весеннее особенно ярким кажется, ласковым да приветливым, после долгой-то зимы. Даже если ветер холодный пронзительный дует, всё равно радостно – миновала пора студёная, пережили время тёмное, удалось, слава богам.
Щурился Чеслав от тёплых лучей, в кроткую бороду улыбался – хорошо же. Скоро совсем солнце пригреет, грязь высохнет, ребятишки смогут во дворе играть, а то вон, истомился за зиму княжич в тереме, среди мамок и нянек. За стенами-то дома родного всяко раздолье. Да младшей княжне, что пока при отце и бабке, и мачехе, конечно, оставалась – привольнее станет. Можно в рощу священную пешком прогуляться, а то и просто за цветами да ягодами в ближайший лес. Не без охраны, понятное дело, но всё подальше от строгих бабкиных глаз.
Шустра Медвяна была, шутница да птица певунья-щебетунья – любимица в доме. Отец на дочерин праздник велел не скупиться – но в эту зиму уж точно не заскучал, не засиделся за стенами крепости князь. В сей год иначе было – собирали войско, готовили воев, ковали мечи. Хватало забот у Мстислава, вот и сейчас рукой только махнул младшей своей, мол, шути да больно не шуми, и увёл приехавшего уездного князя с боярами в палаты, разговоры разговаривать за чаркой хмельного.
Племянница покрутилась на крыльце возле Чеслава, пальцами ленту алую в косе поправляя, привстала на носки, когда за стеной показался малый стяг – добрались из Березья гости, не задержались в дороге. И сбежала по ступеням, встречать молодую княжну. Одёргивать он не стал – старая княгиня не видит, как внучка своевольничает, а ему-то что, пусть себе щебечут. Поклонился, здороваясь. А подросла, княжна-то. Замуж вроде должна была выйти, но не срослось. И вот думай после такого: а может и впрямь проклятье какое на берёзинских княжнах? Сиянин-то первый жених пирогом удавился, а Златояры суженый от пропасницы сгорел вроде, после того, как в прорубь окунулся. Или спасал кого, в общем не от удали в ледяную воду нырнул, а по обстоятельствам.
Но светоч жизни сиял у девы ярко и светло, тьмой не застился, - прищурился на миг колдун, пока Медвяна гостью по крыльцу вела.
- Здравия тебе, княжна, рады видеть в наших краях, рады. Как здоровье родителей, как братья поживают? – бывают просто слова приветственные, но родне был рад Чеслав, потому спрашивал по-доброму, а не только потому, что так принято.
На женскую половину хором провела гостью из Березья сама Медвяна. Показала светлицу подготовленную, и вышивкой слегка, - малось самую, - повыхвалялась, что на полотенцах вилась. Для какой мастерицы может и мелочь, может и привычное дело, но дубровицкая княжна гордилась собой – хорошо ведь получилось у неё, старалась. Покрывала новые, зимой тканые, сундуки резьбой изукрашенные, пахнут ещё стружкой древесной, что из-под резца мастера струилась – всё для дорогих гостей.
А ближе к вечеру соберёт всех женщин княгиня-мать в малой трапезной, а что, не только же мужам державным за столом с яствами собираться. Верил по тому Чеслав, что обе княжны найдут темы близкие обеим и не заскучают. А уж совсем заунывной чтоб та трапеза не стала – девицы сами озаботятся, да и молодая княгиня, Сияна Данияровна, скорее их поддержит разговором, чем суровую свекровь.
На том и разошлись, чтобы уж на следующий день встретиться – ближе к вечеру, когда князь Мстислав всех гостей на пир созовёт. Так, по крайней мере, Чеслав думал. Но догнала его поутру чернавка от Медвяны, опустила очи долу, робея. Совсем недавно, видать, в княжеские палаты взяли, так-то подле княжны они бойкие.
- К священной роще сопроводить? – задумчиво переспросил колдун, прикидывая, кого с таким-то поручением отрядить можно. Березинскую княжну и развлечь, если пожелает, и охоронить. Да и так, в стороне постоять, не мешая к богам обращаться, если потребуется – тут всё же соображение надобно.
- Ступай, передай княжнам что будет Златояре Брячиславне сопровождение до столичной крепостной стены и далее, пусть собирается.
Не держать же князя дочь за закрытыми дверями – когда ещё девице из родного края выбраться доведётся, рассудил Чеслав, и послал мальца, что мимо пробегал, в караульню, узнать где десница воеводы. По сути-то этот самый десница ему – воеводе – сыном доводился, но по званию уже гарнизоном крепости командовал, так что заслужил уважение вполне.
И почти позабыл Чеслав, передав просьбу княжны другому в руки, про это, как догнал его мальчишка. А нету нужного воина, к оружейникам с утра отправился. Что ж за напасть-то.
- Держи за скорость, - кинул пару медяков сорванцу, - и беги на конюшню, пусть мне коня седлают. Сам поеду, раз такое дело. Двоих охоронцев он по пути с собой прихватил, так что, когда берёзинская княжна собралась, всё уж готово было.
Так небольшой процессией ворота и миновали, да за спиной вскоре Стародуб оставили.
А там через мост, да с пригорка спуститься, и до рощи с дубами вековыми рукой подать.
- Ленты разноцветные прихватили с собой? – спросил, когда въехали под сень деревьев. Он спешился, княжна с сопровождением своим из кареты вышла. – У нас девицы по весне здесь всегда на ветки повязывают. Я вот не вникал никогда, зависят ли цвета от просьб к богам, но чаще всего зелёные да красные.